Мэри Роуч - Жизнь после смерти

Таким образом, мы можем с уверенностью сделать вывод: даже если бы Джон Чаффин, надев на себя папино пальто и завывая в дверном проеме, ведущем в спальню брата, и попробовал совершить нечто абсолютно для себя не характерное, это ни в чем не убедило бы Джеймса Пинкни Чаффина. Хотя, возможно, его коровы – будь у них возможность наблюдать за происходящим – немало изумились бы.

Я провела на Юге мало времени и не успела в полной мере убедиться в том, насколько люди в этих местах расположены помогать другим. Они бросаются на помощь, даже если вы о ней не просите. Вчера я отправилась в Food Lion, и кассир сказал мне, что если у меня есть карта MVP, то мой йогурт продается по акции. Узнав, что карты у меня нет, он обратился к упаковщику: «Труди, дай-ка мне на минуточку твою карту». В этих местах вы можете позвонить абсолютно незнакомому человеку, и его жена ответит вам: «Не кладите трубку, я сейчас выскочу и погляжу – может, мне удастся задержать его, пока он не уехал на своем тракторе!» Единственное, что я могла бы расценить как минимальное отклонение от норм вежливости, так это надпись на тарелке: «Ешьте бифштексы». «Ешьте бифштексы, пожалуйста !» – так бы я сказала.

Благодаря гостеприимству и дружелюбию южан поиски завещаний Чаффина оказались такими же простыми, как и звонок в офис, где они хранятся. Женщина, ответившая на мой звонок, направила меня к секретарю суда Кену Богеру, постоянно готовому снять трубку телефона. Он сказал мне, что старые документы хранятся в подвале в их здании и я могу прийти в любой день недели, а он поможет мне найти завещания.

Сегодня – как раз такой день. Я встретилась с инспектором по проверке сомнительных документов из Теннесси – судебным экспертом-почерковедом Грантом Сперри. Я нашла его через Американское общество экспертов по проверке сомнительных документов (American Society of Questioned Document Examiners) – он его президент. В качестве эксперта по своей специальности Сперри принимал участие в расследовании примерно 300 дел федерального и местного значения, включая и «Осаду Маунт-Кармел». [72]В последнем случае его показания привели к обвинению помощника генерального прокурора США, отрицавшего свою осведомленность о пиротехнических устройствах, которые использовались в поместье Маунт-Кармел. Грант обнаружил оттиски изобличавших чиновника заметок: они пропечатались в его блокноте – под тем листом, на котором были сделаны эти записи. (Беспечные, помните: эти ребята могут прочесть ваши записи в блокноте на глубине до десяти листов, считая от верхнего, на котором вы пишете.) Сперри приехал в Северную Каролину, чтобы навестить родителей, и случай Чаффина заинтриговал его настолько, что он согласился помочь за одну сотую часть того гонорара, который обычно получает при участии в судебных процессах.

Мы встретились у металлодетектора в передней части вестибюля – рядом с тем местом, где лежало оборудование Сперри. Здесь мы пробыли несколько минут. Вскоре человек в униформе охранника обратил на нас внимание: «Никому это не требовалось уже два месяца». И он махнул нам рукой: «Проходите!»

Утро понедельника, все очень заняты, но Богер ждет нас у своего стола, дабы отвести в подвал с архивом. И в течение пяти минут мы получаем оба завещания. На ящиках с папками старых судебных дел Грант устраивает нечто вроде временного столика. Большинство коробок предназначены для хранения папок, но на одной написано: «Свиная колбаса Орелла». Сперри натягивает на руки ярко-голубые резиновые перчатки, берет оба завещания и укладывает их в сканер. Теперь, выводя тексты на экран компьютерного монитора, он может просматривать документы как с одной стороны, так и с другой, подчеркивая любые элементы по собственному выбору. Поскольку оба текста написаны от руки, мы думаем, что в качестве образцов почерка стоит взять два длинных фрагмента и сравнить их. Однако специалист быстро определяет: первый документ писал не тот человек, который поставил на нем свою подпись. Вероятно, это сделал юрист, поскольку текст составлен типичным образом и на бумаге обычного для таких документов формата. Второе завещание, говорит Сперри, от начала и до конца выведено одним почерком и представляет собой забавное сочетание юридических оборотов и домашнего корпения над заданием. Написано оно на листке линованной бумаги из школьного блокнота.

Прочитав главу 27 из Книги Бытия я Джеймс Л. Чаффин выражаю свою последнюю волю в данном завещании я хочу чтобы после того как тело мое похоронят имущество мое было поровну разделено между четырьмя моими детьми если они будут живы к моменту моей смерти мое движимое и недвижимое имущество должно быть разделено равными долями если дети мои не будут живы доли должны перейти к их детям и если она будет жива все вы должны заботиться о своей мамочке и это моя последняя воля и завещание. На обороте удостоверяю что написано мной собственноручно с приложением печати