Юрий Росциус - Последняя книга Сивиллы?

Рис. 5. Титульный лист книги Ивана Бахтина

Снова прослеживается отмеченный еще Сократом мотив — какая-то преграда, помеха на пути предстоящего действия. Не это ли ощущение, свойство, способность считают в Индии верховным существом и именуют «внутренним препятствием»?

Приведем высказывание советского разведчика, полковника Лонова, воспоминания которого печатались в 1970 г. в «Неделе». Там же было опубликовано его интервью с сотрудником «Недели» А. Евсеевым. Мы приводим отрывок из этой беседы:

«— Я больше доверяю личным ощущениям, чем тому, что написано в анкетах и характеристиках. Я очень упорен в своих мнениях о людях, и уж если составил его о человеке, изменить его может только он сам. И больше никто. Как бы мне его ни расхваливали или, наоборот, ни ругали. — И вы уверены в непогрешимости своей интуиции?

На девяносто процентов. Я не вижу в этом никакой мистики. Я убежден, что, когда наука всерьез займется этой проблемой, интуицию сведут к подсознательным процессам, которые протекают в нашем мозгу, не отражаясь в сознании, не фиксируясь в памяти, но предусмотрительно накапливая в какой-то клеточке нужную информацию, о существовании которой мы и не подозреваем. В нужную минуту мозг услужливо выплеснет ее, предостерегая нас об опасности… Для разведчика очень важна хорошо развитая интуиция…»

Крайне интересна защитная экстремальная направленность интуиции, отмеченная полковником Лоновым в приведенном высказывании. Характерно, что все носители дара предвидения — от античного философа до нашего современника — говорят о своей способности без удивления, в спокойном будничном тоне, как они обычно говорят о делах повседневных, будничных, с пониманием полезности этой способности, принимая ее как должное.

Представляют интерес мнения ученых разных специальностей о поразительной способности предвидения будущего, являющейся, объектом нашего рассмотрения и исследования. Мы представим На суд читателей высказывания различных специалистов.

Французский философ-гуманист XVI века Мишель Монтень пишет (Опыты, Кн. I–II. — М..: Наука, 1980. — С. 44):

«Демон Сократа был, по-видимому, неким побуждением его воли, возникавшим помимо его сознания. Вполне вероятно, однако, что в душе, столь возвышенной, как у него, к тому же подготовленной постоянными упражнениями в мудрости и добродетели, эти влечения, хотя бы смутные и неосознанные, были всегда разумными и достойными того, чтобы следовать им. Каждый в той или иной мере ощущал в себе подобного рода властные побуждения, возникавшие у него стремительно и внезапно. Я, который не очень-то доверяю благоразумию наших обдуманных решений, склонен высоко ценить такие побуждения. Нередко я и сам их испытывал: они сильно влекут к чему-то или отвращают от какой-либо вещи — последнее у Сократа бывало чаще. Я позволял этим побуждениям руководить собою, и это приводило к столь удачным и счастливым последствиям, что, право же, в них можно было бы усмотреть нечто вроде божественного внушения».

Выдающийся русский психиатр Павел Иванович Ковалевский (1849–1923) в книге «Психиатрические эскизы из истории» (СПб., 1898, — Т. 2. — С. 108) пишет о Жанне д'Арк:

«Более интересное и менее понятное в Жанне — дар предвидения и предчувствия. Трудно определить, что в передаваемом было правдой и что вымыслом. Со своей стороны, мы можем сказать, что такие явления предчувствия, несомненно, существуют В них лежит частью та тонкая чувствительность, которая присуща лицам мечтательным и с живым воображением, частью — область бессознательного и поныне для нас мало выясненного и понятного…»

Годом позже в книге «Вырождение и возрождение» он пишет (с. 102):

«Итак, некоторые прирожденные нейрастеники представляют следующие отклонения от нормы в области их органов чувств: а) значительное расширение восприятия органов чувств, превышающее норму; б) значительное расширение пределов восприятия, в смысле напряженности раздражителя; в) уменьшение предельного срока действия раздражителя…»

Далее, на с. 105–107 Ковалевский продолжает: «Таким образом, у некоторых прирожденных нейрастеников главная патологичность заключается в положении мыслительной деятельности, именно в недостаточном упорядочении стороны страстной, в слабом воздействии на область рефлексов простых и сложных и даже в неправильном уравновешивании самих восприятий. Если бы мы нашли средства и способы усилить деятельность сдерживающих центров, то тем самым создали бы условия для упорядоченного восприятия внешних впечатлений, более ровного воздействия и проявления в области чувственной, или эмотивной, сдержанного выражения рефлексов и упорядочения произвольных движений или поступков.