Маркс Тартаковский - Человек — венец эволюции?

Вот-де оно — золотое состояние, прорыв в «Зазеркалье», как бы по другую уже сторону собственного «я». Осознавать, еще краше — ощущать лишь физическую грань своего бытия, забыть о душевной боли, тревоге, маяте — кого это не манило хотя бы однажды!

И не на этой ли подспудной тяге человека в полной «социальной защищенности», не на древнем ли коммунальном инстинкте взросли все до единой утопии — от теоретического государства Платона до реального государства Сталина?

Так как же вернуть человеку его достоинство личности? Как освободить труд, чтобы земля, как сказано в Библии, «потекла молоком и медом»? Надо прежде всего довериться самой природе человека. «Человек обычно рассматривается государственными деятелями и прожектерами как некий материал для политической механики. Прожектеры нарушают естественный ход человеческих дел; надо же предоставить природу самой себе и дать ей полную свободу в преследовании ее целей и осуществлении ее собственных проектов,» — писал Адам Смит почти два с половиной века назад. «Для того, чтобы поднять государство с самой низкой ступени варварства до высшей ступени благосостояния, нужны лишь мир, легкие налоги и терпимость в управлении; все остальное сделает естественный ход вещей. Все правительства, которые насильственно направляют события иным путем или пытаются приостановить развитие общества, противоестественны. Чтобы удержаться у власти, они вынуждены осуществлять угнетение и тиранию».

«Естественный ход» — это именно доверие к природе человека, к его инстинкту самосохранения, из которого неизбежно прорастает осознанный «свой интерес» — важнейшее, как мы знаем, свойство личности и важнейший, если не единственный, двигатель хозяйственной инициативы. (Только непосредственная угроза такому ходу вещей — вражеское нашествие, стихийное бедствие — способна включить иные мотивы: энтузиазм, самоотвержение — именно то, что прожектерами всегда рассматривается как главное.)

Можно предположить здесь намек на допотопных рептилий, перемещавшихся на четырех и даже двух конечностях, останки которых, конечно же, издавна попадались людям

Имя собственное — знак признательности веслу.

Подробнее об этом в работе Тартаковский М. Восток — Запад: на весах столетий. — Проблемы Дальнего Востока — 1989 — № 6, 1990 — №№ 1-2