Дмитрий Лихачев - Сказания и повести о Куликовской битве

Ольгерд же Литовский, прослышав, что князь великий Дмитрий Иванович победил Мамая, возвратился восвояси со стыдом великим. Олег же Рязанский, узнав, что хочет князь великий послать на него войско, испугался и убежал из своей вотчины с княгинею и с боярами; рязанцы же били челом великому князю, и князь великий посадил в Рязани своих наместников.

Поучительная повесть о совершившемся чуде, когда помощью божией и молитвами пречистой богородицы, и угодника божьего святого чудотворца Петра * митрополита всея Руси, и преподобного игумена Сергия * чудотворца, и всех святых молитвами великий князь Дмитрий Иванович * со своим братом двоюродным, князем Владимиром Андреевичем* и со всеми князьями русскими посрамил на Дону и прогнал гордого князя Волжской Орды Мамая* а всю Орду * его иѣ все их нечестивое войско уничтожил .

Нечестивый и гордый князь Волжской Орды Мамай владел всей Ордой. Он уничтожил многих царей и князей и по своей воле поставил себе царя. Но и при этом он не чувствовал уверенности, а ему не доверялся никто. И снова многих князей и алпаутов* перебил он в своей Орде. Наконец, и самого царя своего убил, который только именем был у него в Орде царь, а всем владел и все вершил он сам. Ведь он понял, что татары любят своего царя, и побоялся, чтобы тот не отнял у него власть и его волю, и потому убил царя и всех верных ему и любящих его.

Имел он гнев и на великого князя Дмитрия Ивановича, и на его двоюродного брата князя Владимира Андреевича, и на князя Даниила Прон-ского* за то, что они перебили его друзей и любимцев, его князей и алпаутов в Рязанской земле, на реке Воже.* Он очень скорбел об этом, царапая себе лицо и раздирая одежды. «Увы мне! Увы мне! — восклицал он. — Что сделали со мной русские князья! Какому стыду и посрамлению они меня предали! Какое поношение и поругание мне учинили, какое осмеяние перед всеми! Как могу я избавиться от такого поругания и бесчестья!». Он очень об этом сетовал, и печалился, и плакал, не знал, как поступить.

И говорили ему, утешая его, его советники: «Великий князь! Более того, великий царь! Ведь ты видишь, что Орда твоя обезлюдела, войско утомилось. Но у тебя есть богатства и имущество без числа, чтобы, наняв фрягов, черкасов, ясов * и других, собрать большое войско и отомстить за кровь твоих князей и алпаутов, за своих друзей и любимцев. Как ты сделал с князем Олегом Рязанским,* когда пожег все его города и волости, опустошил всю его землю, а всех людей увел в плен, так ты сделаешь и с князем Дмитрием Московским».

Когда нечестивый и гордый князь Мамай услышал это от своих советников, то возрадовался радостью великой, надеясь приобрести большую поживу, и возгордился, вознесся в уме своем гордостью великой, и захотел стать вторым Батыем* и завладеть всей Русской землей. И принялся он изучать старые предания о том, как царь Батый разорил Русскую землю и как он по своей воле управлял всеми князьями. Расспросив обо всем своих и убедившись, что все достоверно, он возгордился и в безумии своем вознесся выше всех гордыней. Возомнил он о себе, что, как в древности царь Навуходоносор Вавилонский или Тит, царь римский,* разорили Иерусалим, а царь Батый захватил всю Русскую землю и всеми областями ее и всеми ордами владел, так же и он, Мамай, высоко мыслил о себе в уме своем, вернее сказать, в своем безумии. Он начал улещивать всех своих и дары многие раздавал, чтобы они были более усердны к нему и готовы были к походу на Русь, в особенности же на великого князя Дмитрия Ивановича Московского. Собрались к Мамаю со всех сторон татары, прельщенные его милостями и дарами, он же всех одарял щедро. Он послал во многие страны нанять фрягов, черкасов, ясов и других и собрал большое войско. И пошел войной на великого князя Дмитрия Ивановича, ревя, как лев, пыхтя, как медведь, и, как демон, гордясь. Он переправился через Волгу со всеми своими силами. Дошел до устья реки Воронежа* и тут остановился со своим войском, кочуя. И было всех войск у него много, поэтому он уже не назывался великий князь Мамай, но его сторонники стали именовать его «великий царь Мамай». Тут была великая гордость и надежда выше меры.

Тогда же Олег, князь рязанский, услышал, что Мамай кочует на Воронеже, в его рязанских пределах, п собирается выступить против великого князя Дмитрия Ивановича Московского. И послал Олег, князь рязанский, своего посла к нечестивому царю Мамаю с великой честью и с многими дарами и свои ярлыки написал ему так: «Восточному вольному великому царю царей Мамаю. Твой ставленник и присяжник Олег, князь рязанский, обращается к тебе с мольбой. Я слышал, о господин, что ты хочешь выступить и напасть на твоего служебника, на князя Дмитрия Московского, и устрашить его. Теперь-то, всесветлый царь, и пришел час: золота и богатства много. А князь Дмитрий христианин — как услышит о твоей ярости, сбежит в отдаленные места, или в Великий Новгород, или на Двину, и тогда все московское богатство в твоих руках будет. Меня же, раба твоего, князя Олега Рязанского, не оставь своей милостью. Еще же, царь, прошу тебя: мы с ним оба твои рабы, но я со смирением и покорностью служу тебе, он же горд и непокорен тебе, и я, твой улусник, многие п великие обиды претерпел от этого князя Дмитрия. Да ведь, царь, и не одно только это: когда я за свою обиду твоим царским именем погрозил ему, он не только не обеспокоился, но еще и Коломну, мой город, прибрал себе.* Вот обо всем этом, царь, прошу тебя и бью челом, чтобы ты научил его не захватывать чужого».