Сергей Бурин: Великие пророчества о России

Радонежские старожилы, бортники и охотники, исходившие окрестности, давно приметили этот холм в десяти верстах от Хотькова. Те, кому случалось заночевать в лесу, будто бы видели яркий свет, струившийся над поляной, и даже языки пламени. Так родилась легенда о холме как о таинственном, святом месте, предназначенном для обители и дожидавшемся своего часа.

К вечеру был готов шалаш из ветвей, а утром закипела работа. Братья рубили деревья, очищали от ветвей, таскали на своих плечах тяжелые бревна. Поставили два сруба — для церковки и для кельи. Монахи на Руси издавна были великими трудниками — и плотниками, и огородниками, и пекарями, и портными. С тех пор Сергий столько срубил келий, сеней, часовен и церквушек, что мог бы считаться святым покровителем всех плотников.

Варфоломей попросил старшего брата решить, во имя кого освятить построенную церковь, какой будет ее престольный праздник. И тут Стефан напомнил ему слова святого старца, много лет назад предрекшего Кириллу и Марии: «Ваш отрок создаст некогда обитель Святой Троицы…»

Братья отправились пешком в Москву к самому митрополиту Феогносту за благословением на освящение церкви. Феогност принял их очень ласково, благословил и послал двух священников со всем необходимым для освящения храма.

Настала первая зима в жизни отшельников — самое тяжкое время в лесу. Порой их убогую келью заносило снегом по самую крышу, так что и дверь не могли открыть. Скудные съестные припасы таяли, братья месяцами не видели ни одной живой души. Только дикие звери — волки, медведи, лисицы — то и дело пробегали под окнами кельи да тревожно каркали вороны.

Стефан оказался душою слабее младшего брата. Тяготы отшельнической жизни пугали его. И однажды он признался Варфоломею, что больше терпеть не может. Тот утешил его, как мог, и не стал удерживать. Стефан ушел в Москву, в Богоявленский монастырь.

А Варфоломей спустя два года принял монашество и был наречен Сергием. Его духовным наставником был старец Митрофан, игумен Хотьковского монастыря, не раз навещавший Сергия и любивший его, как родного сына. И все же почти все время он пребывал в одиночестве, ведя трудную жизнь лесного отшельника. Но Сергий спокойно пережидал и страшные вьюги, и другие непогоды, не страшил его и вой лютых зверей за стенами кельи. Однажды он всю зиму даже подкармливал медведя, выгнанного охотниками из берлоги, и зверь не тронул его, словно понимая, что пустынник делится с ним последним хлебом.

Между тем слухи о молодом отшельнике быстро распространялись по окрестным селам, весям и монастырям. Одни монахи осуждали Сергия за гордыню, другие преклонялись, особенно если познали на собственном опыте подвиг пустынножительства.

Стали приходить к нему люди издалека за советом и вразумлением, просили помолиться за больных или рассудить. Сергий никому не отказывал в душеполезной беседе. И открылся в нем редкий талант: его тихие, ласковые, простые слова исцеляли, возвращали уверенность отчаявшимся, мирили враждующих.

Приходили и монахи, которым житье в монастыре казалось слишком суетным, и просили Сергия:

— Отче, прими нас, мы хотим с тобой на месте этом жить и души спасти.

Сергий их отговаривал:

— Не можете вы жить на месте этом и терпеть голод, скорбь, неудобства, бедность и нужду.

Но многие готовы были терпеть лишения, искушения и тяжкие труды. И Сергий, видя их истинную веру и усердие, по доброте своей не мог отказать.

Иноки построили себе кельи и стали жить рядом с Сергием, по мере сил ему подражая. И хотя они много наслышались о его строгом воздержании, трудолюбии и других подвигах, но не могли не удивляться, своими глазами видя, какой суровой постнической жизнью он жил.

Случалось, кто-то из братии не выдерживал такого послушания и отшельнического жития и уходил в монастырь, где жить легче. Сергий никого не упрекал. Негодных людей он к себе не брал, но слабости человеческие легко прощал.

Сохранились имена некоторых первых иноков обители. С верховьев реки Дубны пришел старец Василий, за строгое воздержание прозванный Сухим. Дьякон Онисим и его сын Елисей, земляки Сергия, тоже переселились в Радонеж из Ростова. Крестьянин Яков, по прозвищу Якута, служил в обители посыльным. Иногда приходилось отправлять его в мир за самым необходимым, хотя братия старалась обходиться своим.

Сильвестр Обнорский, Исаакий Молчальник, Мефодий Песношский, Дионисий, Андроник, Феодор, Михей тоже были первыми учениками Сергия. Долгое время иноков насчитывалось ровно двенадцать, как и апостолов у Спасителя. Они построили двенадцать келий, обнесли обитель высоким тыном с воротами для защиты от диких зверей и от лихих людей. И стали тихо жить рядом со своим наставником. Они называли Се ргия «отче», а ведь ему не было и тридцати лет. Несмотря на молодость, по своему духовному опыту и нравственной высоте Сергий уже был старцем.