Сергей Бурин: Великие пророчества о России

Поздно вечером 5 сентября Дмитрий созвал князей на совет. Решали: переправляться через Дон или оставаться на этой стороне? Одни говорили:

— Надо оставаться на этой стороне, врагов много, оставим за собой реку — трудно будет идти назад.

Князья Ольгердовичи убеждали Дмитрия перейти:

— Если хочешь победить, прикажи переправиться, чтобы не было ни одной мысли об отступлении, чтобы воины, видя смерть впереди и за спиною, не бросали бы оружия.

Дмитрий колебался. А тут еще прибыли лазутчики с известием, что рати у Мамая видимо-невидимо — может, триста тысяч, а может, все четыреста. Эта новость очень смутила князя. Снова он погрузился в горестные думы и сомнения.

Преподобный Сергий, предвидя, что князь может ослабеть духом, и желая придать ему мужества, отправил к нему на Дон инока Нектария с братиями.

Дмитрий обрадовался, узнав, что прибыло к нему посольство от святого старца, и велел немедленно звать их к себе. Нектарий предстал перед великим князем и вручил ему грамотку от преподобного и просфору.

Конец этой грамотки сохранила для нас летопись. Сергий очень вовремя ободрял московского князя и писал: «Непременно, господине, ступай, и поможет тебе Бог и Святая Троица!»

Дмитрий прочел грамотку, вкусил от просфоры — и снова вселились в него уверенность и силы. Без колебаний он отдал приказ той же ночью переправляться на другую сторону Дона.

Скоро все полки облетела весть о том, что святой старец прислал своих иноков к великому князю. Словно сам он неожиданно появился в лагере, прошел его вдоль и поперек и все отряды благословил в столь решительную минуту. Не только князь Дмитрий, но и все слабые и неуверенные приободрились, надеясь на молитвы и заступничество великого старца.

В ночь на 8 сентября все русское воинство переправилось на другой берег — конница тремя бродами в устье Непрядвы, пехота — по наскоро возведенным мостам. Теперь все пути к отступлению были отрезаны: за спиной у них остались Не-прядва и Дон.

Дальнейшее хорошо известно. Битва по традиции началась поединком богатырей. Огромный печенег Челибей и инок Александр Пересвет из Святотроицкой обители страшными ударами копий сразили друг друга насмерть. Затем в течение нескольких часов Мамай бросал на русское войско свои бесчисленные отряды, среди которых помимо татар была и легкая половецкая конница, и генуэзцы, нанятые татарами в Крыму. Битва была беспощадной, ее очевидцы и участники рассказывали, что трупы лежали под ногами сражающихся в три-четыре ряда.

Отбивая натиск татар, русские воины все же понемногу отходили к реке. И когда их силы, казалось, были на исходе, Мамай послал в бой свой последний резерв — тяжелую конницу. Ряды русских дрогнули, кое-где началось бегство. Еще мгновение — и… Но тут в спину татарам ударил спрятанный в густом лесу засадный полк Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка, терпеливо ждавших единственной верной минуты. Удар был столь мощным и стремительным, что татары обратились в бегство. Сам Мамай едва ушел от погони. Победа русских была полной.

Но и цена ее оказалась тяжела: из ста пятидесяти тысяч русского воинства в живых осталось не более сорока. Сто с лишним тысяч павших русских воинов похоронили на месте сражения. Позднее над их общей могилой был возведен храм во имя Рождества Богородицы — на этот праздник, 8 сентября, и пришелся день Куликовской битвы. Тела иноков Пересвета и Осляби перевезли в Москву и похоронили у Симонова монастыря, в церкви Рождества Богородицы.

Удивительно проявился в день Куликовской битвы провидческий дар Сергия Радонежского. Весь день 8 сентября братия Святотроицкой обители во главе с преподобным горячо молилась за русское воинство. Сергий «телом стоял на молитве в храме Святой Троицы, а духом был на поле Куликовом». Его ученик Епифаний свидетельствовал о сверхъестественном даре преподобного видеть внутренними очами то, что происходило за сотни верст, «с расстояния во много дней ходьбы так, словно находился поблизости».

Время от времени игумен прерывал молебен, чтобы поведать братии о ходе битвы, называл имена погибших и тут же читал по ним заупокойные молитвы. Так он сообщил вначале о гибели инока Пересвета и о временных неудачах нашего воинства, призывая братию помолиться усерднее. И наконец с радостью возвестил об окончательной победе.

Гонец с Куликова поля только через четыре дня примчался в Москву с доброй вестью, а в Святотроицкой обители уже праздновали победу во славу русского воинства.