Толковый словарь понятий языка книг Учения Живой Этики111

ФУЯМА (Гуру, Посланец) — эзотерическое имя Я. К. Рериха [ФМУ, 32, ред. комм.].

ХРИСТОС = ВЕЛИКИИ ПУТНИК (греч.) - Помазанник, Мессия. [СА, 626].

ЧЕРНАЯ — эзотерическое имя Н. Хорш [РПВА, 720, ред. комм.].

ШАКЬЯМУНИ = ШАКИЯМУНИ (санскр. — мудрец из племени шакья), (см. также Имена Владык: Будда) известен так же как Сиддхартха (собственное имя) и Гаутама (родовое имя), в буддийской мифологии последний земной будда, проповедовавший дхарму (см.), на основе которой сложилось буддийское вероучение. В буддийских текстах нередко вместо перечисленных имен используются разные эпитеты (которые, кстати, являются и эпитетами всех будд): бхагават («благословенный»), татхагата («так ушедший»), сугата («в добре ушедший»), джина («победитель») и т. д. В основе мифологического образа Ш, несомненно, лежит реальный человек, основатель буддизма, который жил в Северной Индии, по мнению большинства ученых, в 566 — 476 или в 563 — 473 до н. э.. Его жизнеописание начало наполняться мифическим содержанием, по-видимому, уже при жизни; в последующие столетия мифологизация его образа возрастала вплоть до появления на рубеже нашей эры канонического образа, зафиксированного в буддийских канонических текстах. [МНМ, II, 637].

*В хинаяне эпитет «Бодхисаттва» (см.) применялся к Будде Шакьямуни, касающийся его прежних перерождений.

Высшим из эпитетов будд, часто прилагавшимся к Будде Шакьямуни, является Татхагата — «пришедший как должно» (достигший цели). Тех будд, которые заняты лишь личным спасением и не проповедуют учение, называют пратьекабуддами, то есть «буддами для себя» или «индивидуальными буддами». [ЮНР, 43].

ЯРУ Я — эзотерическое имя В. А. Шибаева [РПВА, 721, ред. комм.].

Приложение II НАПУТСТВИЯ ВЕДУЩИХ

Гоголь Н. В. — Напутствие (выдержки из 30-й гл. книги Выбранные места из переписки с друзьями. Адресат письма неизвестен. 1846 г. Сер. Духовная проза. Сост. / предисл. и коммент. В. А. Воропаева. М.: изд. Патриот, 1993. - 399 с.).

На письмо твое теперь не буду отвечать; ответ будет после. {Выделенное здесь курсивом в книге [ОВЕЧ,354], в которой приведено это Напутствие, пропущено.} Всё вижу и слышу: страданья твои велики. С такою нежною душою терпеть такие грубые обвиненья; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых, неуклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором ты поселился, которых уже одно бесчувственное, топорное прикосновение в силах разбить, даже без их ведома, лучшую драгоценность сердечную, медвежьей лапой ударить по тончайшим струнам душевным, данным на то, чтобы выпеть небесные звуки, — расстроить и разорвать их, видеть, в прибавленье ко всему этому, ежедневно происходящие мерзости и терпеть презренье от презренных! Всё это тяжело, знаю. Твои страданья телесные тяжелы не меньше: твои нервические недуги, твоя тоска и эти страшные припадки агонии, которою ты одержим теперь, — всё это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только: тяжело! Но вот тебе утешенье. Это ещё начало; оскорблений тебе будет еще больше: предстанут тебе ещё сильнейшие борьбы со взяточниками, подлецами всех сортов и бесстыднейшими людьми, для которых ничего нет святого, которые не только в силах произвести то гнусное дело, о котором ты пишешь, то есть подписаться под чужую руку, дерзнуть взвести такое ужасное преступление на невинную душу, видеть своими глазами кару, постигшую оклеветанного, и не содрогнуться, — не только подобное гнусное дело, но ещё в несколько раз гнуснейшие, о которых один рассказ может лишить навеки сна человека сердобольного. (О, лучше бы вовсе не родиться эти людям: весь сонм небесных сил содрогнется от ужаса загробного наказанья, их ждущего, от которого никто уже их не избавит.) Встретятся тебе бесчисленные новые поражения, неожиданные вовсе. На твоем почти беззащитном поприще и незаметной должности всё может случиться. Твои нервические припадки и недуги будут также еще сильнее, тоска будет убийственней, и печали будут сокрушительней. Но вспомни: призваны в мир мы вовсе не для праздников и пирований. На битву мы сюда призваны; праздновать же победу будем там. А потому ни на миг мы не должны позабывать, что вышли на битву, и нечего тут выбирать, где поменьше опасностей: как добрый воин, должен бросаться из нас всяк туда, где пожарче битва. Всех нас озирает свыше небесный Полководец, и ни малейшее наше дело не ускользает от Его взора. Не уклоняйся же от поля сраженья, а выступивши на сражение, не ищи неприятеля бессильного, но сильного. За сраженье с небольшим горем и мелкими бедами не много получишь славы. <...> Вперёд же, прекрасный мой воин! С Богом, добрый товарищ. С Богом, прекрасный друг мой!