Олег Хлобустов - Неизвестный Андропов

В целом это направление можно охарактеризовать как категорический, принципиальный разрыв с советской историографической традицией, без глубокого ее анализа, без элементарного учета, оценки доступных и впервые вводимых в научный оборот документов и фактов, что не может не снижать существенным образом достоверность, обоснованность и аргументированность работ его представителей, придает им политико-публицистический пафос («Мы знаем...» или, как разновидность подобного рода суждений, — «Мы уже знаем...»).

Однако подобная категоричность суждений и утверждений далеко не всегда является оправданной.

Думается, определенный «удар» этому направлению историографии отечественных спецслужб нанес не только указ президента России от 19 декабря 1995 г. об учреждении праздника — Дня работников органов безопасности Российской Федерации, но и радиообращение президента Б.Н. Ельцина к нации 19 декабря 1997 г. по случаю 80-летия образования ВЧК.

В нем, в частности, было подчеркнуто:

«Каким было государство — такими были и его службы безопасности. Оглядываясь назад, я вижу — в разоблачении преступлений органов государственной безопасности мы чуть было не перегнули палку. Ведь в их истории были не только черные периоды, но и славные страницы, которыми действительно можно гордиться» [10].

3 сентября 2004 г. тридцатилетний журналист А.Е. Хинштейн в «Московском комсомольце» написал: «Мы сами довели свои спецслужбы до ручки... Ходили на митинги и шествия, трясли плакатами «Долой КГБ!», требуя суда над всеми, кто служил в органах... Что посеяли, то и пожали. Хотели избавиться от КГБ? Избавились.

Надо иметь мужество признать: мы сами, собственными руками уничтожили и развалили спецслужбы — некогда лучшие в мире.

...А потом на их ведомство — а что такое ведомство? — в первую очередь люди! — начали спускать всех собак, будто это они, контрразведчики 70—80-х, были виновными в преступлениях сталинского режима!»

Параллельно в 1993-1995 годах начинает складываться «синтезирующий», интегрирующий подход к исследованию и рассмотрению проблем истории советских органов госбезопасности, не игнорирующий ни первого, ни второго из ранее названных подходов.

Для него, в частности, характерно расширение и углубление проблематики исследований, введение в научный оборот новых фактов, концепций, персоналий и т.д.

Определенное внимание в русле этого направления исследований уделялось вопросам правового регулирования деятельности КГБ, в том числе и его недостатков, противоречий, практики правоприменения.

При этом внимание обращалось как на реализацию в практике деятельности органов госбезопасности решений XX съезда КПСС, так и на создание гарантий от произвола и волюнтаризма, противоправных действий.

Первыми работами такого рода явились мемуары руководителей и сотрудников КГБ — Л.В. Шебаршина, Ю.И. Дроздова,

Н.С. Леонова, Ф.Д. Бобкова [11].

Эти работы уже опирались как на рассекречиваемые архивные документы КПСС, Генеральной прокуратуры, КГБ, материалы комиссий по расследованию событий 19—22 августа 1991 г., так и на работы зарубежных исследователей истории XX века и истории спецслужб, в частности.

Как представляется, в дальнейшем исследователям предстоит проанализировать работы по всем трем выделенным историографическим направлениям.

В то же время, на наш взгляд, следует подчеркнуть то чрезвычайно актуальное и важное обстоятельство, что тайное противоборство спецслужб двух противоположных социально-политических систем государств, двух специфических социальных субъектов, чья деятельность имела и по-прежнему сохраняет в значительной своей части тайный, конспиративный, конфликтный, а подчас — и откровенно дезинформационный характер.

В этой связи для выработки объективных и обоснованных выводов представляется необходимым учитывать также данные о деятельности иностранных специальных служб, об особенностях международной обстановки в конкретные периоды времени, о стратегических и тактических установках государственно-политического руководства иностранных государств.

По нашему мнению, это диалектическое единство и требование далеко не в полной мере учитывается авторами, представлявшими как первый, традиционалистский, так и второй — ревизионистский, а также «неотрадиционалистский» подходы.

В значительно большей мере данные обстоятельства учитывают авторы, пишущие в рамках третьего выделенного нами, «синтезирующего», интеграционного подхода к исследованию деятельности КГБ.