Олег Хлобустов - Неизвестный Андропов

По данным советской разведки, всем японским туристам возместили стоимость путевок плюс выплатили компенсацию как за упущенную выгоду. У всех пассажиров отобрали подписки о неразглашении истинного маршрута полета, и через неделю они растворились на японских островах.

Южнокорейским гражданам, доставленным на родину на американских военных кораблях, также были выплачены щедрые отступные. Эти путешественники также дали соответствующие подписки.

Вместо эпилога

...Генерал армии Иван Третьяк, командующий войсками Дальневосточного военного округа в 1976—1984 годах: «...было идентифицировано только 28 тел погибших... при тщательном обследовании останков погибших было неопровержимо доказано, что 10 человек не являются азиатами, но европеоидами! А других пассажиров в салоне «Боинга» не было!..» [23].

Можно задаться вопросом, а почему же эти «сенсационные разоблачения» не были опровергнуты США?

Выскажу только свою личную версию.

«Компетентные» органы США знали, что один из руководителей этой операции в 1985 г. вышел на контакт с КГБ СССР и рассказал о ее подробностях.

Заинтересованному в «налаживании» отношений с США М.С. Горбачеву международный скандал был ни к чему: зачем, по его убеждению, «ворошить» прошлое?! (К тому же он ставил под угрозу ценного источника советской разведслужбы.)

Инцидент с корейским авиалайнером 1 сентября 1983 г. рассматривался на заседании Политбюро ЦК под руководством Ю.В. Андропова. Это было последнее заседание, на котором присутствовал Генеральный секретарь — в тот же день он вылетел на отдых в Крым.

2 сентября «Правда» опубликовала следующее неполное официальное сообщение:

«В ночь с 31 августа на 1 сентября с. г. самолет неустановленной принадлежности вошел в воздушное пространство СССР над полуостровом Камчатка, а затем вторично нарушил воздушное пространство над островом Сахалин... Поднятые навстречу само-лету-нарушителю истребители ПВО пытались оказать помощь в выводе его на ближайший аэродром. Однако самолет-нарушитель на подаваемые сигналы и предупреждения советских истребителей не реагировал и продолжал полет в сторону Японского моря».

В этом сообщении ничего не говорилось о судьбе самолета, что вызвало дополнительные критические высказывания в адрес СССР.

... Во время отдыха в Крыму последовало резкое ухудшение состояния здоровья Юрия Владимировича Андропова.

По возвращении в Москву он был госпитализирован в спецпа-лату Центральной клинической больницы Минздрава СССР, откуда ему уже не суждено будет выйти...

На этом, по сути, оканчивается политическая биография героя моего повествования.

В оставшиеся месяцы Андропов уже не появлялся ни на политических мероприятиях, ни на экранах телевизоров, хотя и в палате ЦКБ продолжал реально работать с документами, руководить решением некоторых вопросов.

Юрий Владимирович мужественно сражался с прогрессирующими недугами, с болью и отчаянием понимая, что покидающие его силы ставят под угрозу все его начинания, дело всей его жизни!..

9 февраля 1984 г. в Центральной клинической больнице после тяжелой продолжительной болезни Юрий Владимирович Андропов скончался...

Проживавшая в Ярославле первая жена Ю.В. Андропова, Нина Ивановна Енгалычева, услышав по радио трансляцию траурного марша Шопена, тихо сказала дочери:

— Юра умер!..

И заплакала...

Многие, писавшие о Юрии Владимировиче Андропове, подчеркивали истинное чувство скорби большинства населения в связи с его кончиной.

Даже «Голос Америки» 13 февраля 1984 г. вспоминал об Андропове как «о наиболее умном и культурном советском лидере со времен Ленина» [24].

В памяти народов нашей страны Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов останется человеком, который трагически не успел завершить очень многие свои своевременные и ожидавшиеся, приветствовавшиеся подавляющим большинством населения начинания.

Но такова уж была воля Провидения.

Мы уже приводили слова одного из авторов об Андропове, что он писал «неплохие лирические стихи», о которых вряд ли кто знал, за исключением ближайшего круга его сотрудников.

Однако для характеристики личности моего героя приведем одно из этих стихотворений, получившее известность в последующие годы.

Да, все мы смертны, хоть не по нутру

Мне эта истина, страшней которой нету.

Но в час положенный и я, как все, умру.

И память обо мне сотрет святая Лета.

Мы бренны в этом мире под луной;