История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв

Вскоре после опубликования указа в гимназии записалось триста юношей, а в университет — около ста. Однако в отдельные дни лекции посещали до тысячи человек. В первом наборе было еще очень мало дворян, так как они предпочитали прежнее домашнее воспитание еще не изведанному обучению в новом заведении.

26 апреля 1755 года состоялся торжественный акт открытия двух университетских гимназий. Эта дата была выбрана не случайно: 26 апреля 1741 года Елизавета Петровна взошла на престол. Открытие гимназий превратилось в большой праздник. По сообщению газеты «Санкт-Петербургские ведомости» от 10 мая 1755 года, на празднике горели тысячи ламп, весь день была слышна музыка, и народ не расходился до четырех часов пополуночи.

’катерина Романовна Дашко-

ва (1743—1810), сподвижница и друг императрицы, директор Петербургской академии наук и президент Российской академии, приводит в своих воспоминаниях такой отзыв Екатерины II о русском народе: «Русский народ — особенный народ в целом свете», — сказала государыня. «Что это значит? — возразила я, — ужели Бог не все народы сотворил равными?» «Русский народ, — ответила Екатерина II, — отличается догадливостью, умом, силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту моего царствования. Бог дал русским особенное свойство».

(S-^дмирал Павел Васильевич Чичагов (1767—1849), почитаемый современниками как один из умнейших и справедливейших людей, так писал о Екатерине И: «Кто умеет вознести свою страну на высоту могущества и славы, тот не может подлежать легкой критике и еще того менее подвергаться личной ответственности. То же должно сказать и об императрице Екатерине. Она возвысила свой народ до той степени, до которой он только был способен быть вознесенным. Она одна из всех российских государей умела усвоить политику дальновидную и поддерживала ее во все продолжение своего царствования. Она победоносно боролась со всем, что противилось ее движению вперед, с малочисленными войсками побеждала бесчисленные армии и с самыми малыми средствами достигала величайших последствий. Эту тайну она унесла с собой в могилу, ибо мы видели, как после того многочисленные армии переходили от одного поражения к другому, как при употреблении самых громаднейших средств бывали самые маловажные — если не сказать ничтожные — последствия».

Екатерина II собрала вокруг себя прекрасных военачальников, администраторов и дипломатов. Среди этих «орлов Екатерины» особенно много побед одержали князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический (1739—1791), граф Алексей Григорьевич Ор-лов-Чесменский (1737—1807/08) и граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725—1796). Так, во всяком случае, считала сама Екатерина, сказав однажды двум близким ей иностранцам, принцу де Линю и Сегюру: «Я обязана частью моей славы графу Орлову, ибо он посоветовал мне послать флот в Архипелаг. За Тавриду (Крым) и за изгнание татар я должна благодарить князя Потемкина. За победы я должна быть признательна фельдмаршалу Румянцеву. Я сказала ему: «Господин генерал-фельдмаршал, надобно сражаться. А в этом случае лучше бить, нежели самому быть биту». (А. В. Суворов к тому времени еще не достиг вершин своей славы.)

'катерина II была сторонни-

цей того, чтобы ее подданные свободно путешествовали и без особой волокиты могли покидать пределы России. По этому поводу она писала следующее: «Не будет более опасности отпускать в путешествия наших молодых людей (бегства которых часто боятся), когда сделают им их Отечество любезным. Государство, конечно, не многого лишилось бы во всякое время от потери двух*трех ветреных голов, но, если бы Отечество было таким, каким я хотела бы его видеть, мы имели бы больше рекрутов, чем дезертиров».

^Сатерина II была очень смелой женщиной. Тому есть множество подтверждений. И сама о себе она однажды сказала: «Если бы я была мужчиной, то была бы убита, не дослужась и до капитанского чина».

<���Э%огда Екатерина

невеста Петра Федоровича, по пути в Петербург оказалась в Риге, там ее уже ожидал посланный Елизаветой Петровной генерал-майор Юрий Юрьевич фон Броун. На следующий день после приезда, в 6 часов утра, 15-летняя Екатерина милостиво приняла его и попросила беспристрастно описать умы, достоинства, пороки, характеры и связи всех известных Броуну придворных, обещая за то вечное свое расположение. Броун честно все рассказал и до конца своих дней оставался у Екатерины в фаворе.