Ларри Фильямс - Долгосрочные секреты краткосрочной торговли

Можете поспорить: с этого момента я буду настороже, когда «захочу» сде­лать побольше денег. Я знаю моего врага, я заглянул ему в лицо, это — не страх... это моя жадность. И знаете что? Вы — точно такой же, как я.

Октябрь 1993 Том 30, номер 10

Представление должно продолжаться

Проигрыш, которым я не горжусь, и реакция, которой горжусь.

Только потому, что я имел смелость написать несколько книг о рынке и изда­вать информационный бюллетень, некоторые подписчики, как кажется, дума­ют, что у меня никогда не было тех же проблем, связанных с торговлей, что и у них.

Это неправильно... совершенно неправильно. Я переживаю те же самые эмоции, и хотя я могу лучше ими управлять, они все еще борются в моем сердце и душе. Каждый день.

Примерно месяц назад я облажался, по-крупному. О, не настолько, чтобы уйти в ноль, как, возможно, я сделал бы в былые дни. Но достаточно для того, чтобы уязвить мое самолюбие, вызвать мой гнев и поднять те старые вопро­сы о неуверенности в себе, которые, как я думал, решены много лет назад.

Вероятно, первый шаг к тому, чтобы стать побеждающим трейдером, это избавление от большой доли неуверенности в себе. Когда вы «знаете, что вы знаете», вы находитесь на верном пути. Мысленно и физически, в этой точке вы стали профессионалом. Почему? Ну, я думаю, потому, что вы больше не ре­зультат действия рынка... Вы — причина того, что вы делаете.

Это важный рубеж... мой провал подсек меня подобно гигантской крысе, проскользнувшей в мой офис, чтобы отгрызть часть моего существа. Неуве­ренность во мне росла по мере того, как я провел несколько проигрышных сделок, после чего меня накрыла самая большая неудача в этом году.

Я был унижен тем, что я сделал, чувствовал себя столь же глупо, как много лет назад, и хотел просто прекратить торговать. «Навсегда», — кричал этот го­лос в моей голове. Хотя я не многое знаю о рынке или торговле, я знаю, что не бывает проигравших... только сдавшиеся. Все профессионалы имеют «про­вальные ночи». Остановило это Джо Монтану? Я помню, у него был проваль­ный сезон как раз перед подъемом до статуса величайшего квотербека, ко­гда-либо игравшего в эту игру. Не заканчивались подобным падением карье­ры и других великих игроков.

Ясно, я не «великий», но я могу учиться у них. Это то, что я решил.

Поэтому наутро после моего винта я уже в 5:10 размещал ордер на покуп­ку S&P. Представление должно было продолжаться. Обе сделки выиграли не­много, но они были моими самыми большими выигрышами в 1993 г.

Октябрь 1997 Том 34, номер 10

Сломанные носы, распухшие уши и плохие сделки

Как и бокс, торговля не только рискованна, это также очень трудный и опасный бизнес.

В ТО ВРЕМЯ КАК Я ПИШУ ЭТО... я ужасно зол. За последние несколько дней мне не удалось найти подписчикам ни одной выигрышной сделки, да и моя собственная торговля, сиявшая славой и величием, несколько дней назад по­теряла весьма значительную долю своего блеска.

Я злюсь на рынки. Я злюсь на самого себя, и я злюсь на этот бизнес, где люди расхваливают, казалось бы, неограниченное и легкое богатство, кото­рое можно сделать, торгуя товарными фьючерсами. Я вспоминаю свою не­долгую карьеру боксера: меня били, и били немало, и все же я наслаждался спортом. Почему? И какое это имеет отношение к торговле? Почему я всегда обращаюсь к спорту, чтобы найти параллель или аналогию с торговлей?

Бои, как и рынки, не фиксированны. Ребят на ринге бьют по-настоящему. Они истекают кровью, их глаза распухают и остаются такими много дней, а ссадины на лице через неделю превращаются в шрамы. Различие между на­стоящим чемпионом и претендентом в том, что чемпионы встают на ноги и продолжают драться, а после поражения продолжают работать над своим ре­меслом (да, это — ремесло, не более жестокое, чем торговля), они поддержи­вают форму, они заново продумывают стратегию... но прежде всего они про­должают. Именно злость толкает их к этому. Когда я был помоложе, я топил свою злость в вине, пока не узнал, что хорошо направленная злость — мощная сила, поэтому теперь я концентрирую злость, используя ее, чтобы подталки­вать себя.

Когда я спрашиваю борцов, как они могут продолжать, мне говорят: «Это — то, что я люблю, это действительно все, что я знаю, а то, что при этом бьют, — всего лишь природа игры». Те, кто не могут принять разбитые носы и распух­шие уши, никогда не добираются до вершины. Я еще не видел чемпиона без отметок на лице, даже у Али при ближайшем рассмотрении видны следы от многочисленных ударов.