Владимир Ажажа - Иная жизнь

Эйнштейн: «Человеческий разум не способен воспринимать четыре измерения. Как же он может постичь Бога, для которого тысяча лет и тысяча измерений предстают как одно?»

В Волго-Вятском районе сегодня дожди. Отпуск кончен. Какие вопросы? Только сердце стучит: подожди, подожди, Еще раз прогуляйся по Плесу. Ты вскарабкайся кручей брусчатых дорог, Оглянись с высоты на красоты И напейся живительной ауры впрок, Напитай ей души своей соты. Посмотри, как цепляются облака За кресты облупившихся звонниц; Выдь на Волгу, несущую через века Ширь да удаль исчезнувших вольниц Вдоль зеленой воды притулилися там Лодки, лавки, усадьбы, лабазы, Белый домик, в котором творил Левитан, Белый лайнер в соцветии джаза. Город русской печали. Как медленный сон, Как щемящая долгая осень… Прокатилось истории колесо И на здешнем застряло откосе. Вот и вспыхнул декоративный закат Зашумели, прощаясь, березы. Я вернусь, приплыву, я приеду назад, А пока — улыбаюсь сквозь слезы.

В Плесе я не раз задумывался о задевшем меня религиозном терроризме. У древнешумерских племен существовал изуверский обычай: писцу-стенографу, не уместившему высказывание жреца или свежий указ фараона на стандартную золотую табличку, тут же отрубали оба больших пальца.

Залман Сурендра Рушди, писатель из Бангалора (Индия), был приговорен к смерти аятоллой Хомейни после выхода книги «Сатанинские стихи». Рушди уже десятый год скрывается от всех. В знак компромисса он принял мусульманство, но это не помогло — 29 августа 1995 года на его кухне разорвалась бомба, погибло четыре человека, из них трое — из охраны Рушди. Сам писатель не пострадал.

На сегодня в пяти государствах, проповедующих ислам как государственную религию, под страхом смертной казни запрещено частное подключение к международным универсальным компьютерным сетям, проповедующим попкультуру и распространение любой зарубежной литературы с элементами секса и насилия (Достоевский, Набоков, Бунин и Толстой — разумеется, в «черном списке»). А учитывая то, что любое высказывание лидеров этих замечательных стран имеет статус «фатва» (религиозного закона), уже совсем не удивляешься стремительно растущему творческому «братству приговоренных к смерти именем ислама» таковых в мире сейчас, по данным агентства Рейтер, 537 человек. При этом большинство обреченных живут и горя не знают, а некоторые, быть может, вообще не ведают о нависшей угрозе. Здесь — кинозвезды, художники-сюрреалисты, скульптор Эрнст Неизвестный и — невесть как сюда угодившие Егор Радов (более известный как сын поэтессы Ахмадуллиной и театрального декоратора Мессерера) плюс наши прижизненные классики Андрей Вознесенский и Виктор Астафьев.

Христианство по своей сути такое же, как и ислам, только чуточку поумнее и поизощреннее, так как эта религия старше по времени, и все свои кровавые дела она, в основном, совершила в прошлом. Хотя давно ли отполыхали последние костры инквизиции?

Можно полагать, что чем дольше религии продержатся в общественной жизни нашей цивилизации, тем дольше мы будем оставаться планетой или «фермой» дойных «гомо сапиенс» во власти Тонких энергетических Миров ноосферной системы Земли. Если мы хотим выжить и стать космической суперцивилизацией, то должны побыстрее отделываться от этого исторического наследия, несмотря ни на какие политические, конъюнктурные и иные выгоды, которые на некоторое время может дать религия определенным слоям общества. Сегодня они (религии) бесполезны и даже вредны для эволюции.

Прогулки по безлюдному Плесу, очарование старины, березовые рощи и Волга все это настраивало на размышления и, большей частью, тревожные.

Массовые похищения людей. Слава Господу, что хоть с возвратом.

Но изымается самое ценное — продукты воспроизводства, наше будущее. Это означает, что для многих тысяч еще не рожденных человеческих детей заранее уготована ниша судьбы. Да и для их матерей — тоже. Нерожденные становятся неродившимися. Где и кем составлена такая чудовищная программа? Кто управляет нашими жизнями?

Похитители способны проходить сквозь стекло, сквозь стены и проносить с собой жертву. По нашим понятиям это невозможно. Существо из белково-нуклеиновой ткани в лучшем случае было бы травмировано, а в остальных погибло бы. Можно полагать, что здесь хозяйничала иная форма жизни.

Действительность гораздо сложнее, чем мы ее представляем. Мир не вертится вокруг науки и ее систематизации (шутка: в науке сегодня столько белых пятен, что в глазах темно). Но если наука не может многое объяснить, то размышлять не запретит никто.