Владимир Ажажа - НЛО. Реальность и воздействие

В этот момент вдали на шоссе загрохотал мотоцикл. НЛО взлетел и сел на кромке — частью на шоссе, частью на обочине. Затем перед носом мотоциклиста поднялся и ушел в другую сторону. Водитель остановил мотоцикл и обрушился на Пальцева с упреками по поводу возникшей дорожной ситуации. А Пальцев отмахнулся и показал на улетающий НЛО.

Подобное же действие, когда зависший невысоко над землей объект не подпускал к себе, испытали поздно вечером офицеры неподалеку от станции Чкаловская Московской области. Это произошло 14 июня 1980 года.

Квазиэйфория.Как написано в словаре иностранных слов, эйфория — повышенно радостное настроение. По поводу приставки квазитам же сказано, что она означает якобы мнимый. Получается, что квазиэйфория — это искусственная радость, или радость, когда вроде бы и радоваться не нужно.

Продолжим одиссею Анатолия Малышева, начавшуюся 21 июля 1975 года. Помните, обернувшись на поляне, он увидел НЛО и три фигуры, которые решительно направились к нему. Дело было к закату, в глуши, и Анатолий, воспитанный на земных законах, понял: быть беде. Бежать некуда. Он судорожно сжал край самодельного мольберта и стал ждать судьбу. А она приближалась в виде серебристых фигур, обозначая подробности: комбинезоны лаконичного, без излишеств покроя; защитное покрытие головы, тонкое и прозрачное, словно большой мыльный пузырь; красивые молодые лица. Впереди шла стройная женщина лет двадцати пяти, а сзади двое молодых людей, чуть повыше своей спутницы, однако нормального человеческого роста, тоже «комсомольского возраста», как поначалу рассказывал Анатолий.

Напряжение достигло накала. Малышев ждал насилия. Но улыбнувшаяся женщина остановилась рядом и положила руку ему на плечо. Все переменилось разом. Анатолий почувствовал легкость, радость, и он понял, что нужен этим людям для какого-то хорошего дела, энергично собрал свои художнические принадлежности и пошел с пришельцами к аппарату.

Примерно такое же шапкозакидательское состояние испытал на себе и майор М. В., когда в районе Пироговского водохранилища его придержали за руки двое неизвестных в «целлофановых» одеждах. После их обращения к нему прошло оцепенение, настроение поднялось, и М. В. шутя-играя решил взять инициативу на себя, хотя необычная ситуация должна была бы заставить его испугаться.

Вот что М. В. рассказывает дальше:

«В следующий миг я помню себя за столом в помещении куполообразной формы. Было светло, светлые стены — белые, но откуда исходил свет, сказать не могу — никаких лампочек я не заметил. За столом сидели двое, но они представлялись как туман. Часть комнаты напротив меня скрывалась во мраке. Виднелись столики с кнопками и большой экран, как телевизор.

За столом я был озадачен мыслью, как помешать двоим стереть из моей памяти беседу. И мне пришло в голову использовать наш обычай. И я им сказал, что у нас принято такие важные встречи обмывать, то есть отмечать выпивкой. Они поддержали мое предложение и принесли стакан (или стаканы?) с напитком, на вид похожим на лимонад, но солоноватым на вкус. При этом, ставя стакан, я заметил, что стол почти круглой формы и края его чуть поднимаются вверх, как часть сферы большого радиуса выпуклостью вниз. Это я заметил потому, что, поставив стакан, увидел, что он наклонен. Стакан представлял собой подобие крупной мензурки, был уже и выше нашего, но тоже прозрачный.

Я обратил их внимание на то, что в таких случаях мы пьем покрепче. Они заинтересовались, что мы пьем, попросили каким-нибудь способом объяснить вид этого питья. Я попросил у них карандаш и бумагу. Они ответили, чтобы я писал на стене. Немного удивившись, я стал водить пальцем по стене, и на ней отчетливо оставались следы, как на запотевшем стекле или как на черном бархате. Я нарисовал им обычную и структурную формулы спирта. Один из них ответил: „Сейчас мы это сделаем“ — и скрылся в сумраке. Появился со стаканом в руке и дал мне. Я им сказал: „Как же так, такая развитая цивилизация, а таким средством не пользуетесь“. Один из них ответил: „Может быть, если бы мы этим пользовались, то не были бы такой развитой цивилизацией“. Я почувствовал в этом шутку.

Я задал вопрос, почему они с таким уровнем науки и техники не помогут землянам в борьбе со злом. „С каким злом?“ — спросили они. Я ответил: „С нищетой, с фашизмом, с богатыми и так далее“. Они ответили, что если помогут бедным, то через некоторое время по той же причине они должны будут помогать богатым. И так трудно будет, в конечном итоге, разобраться, кому же помогать. Придется или уничтожать всех, или всех оставлять. Лучше пусть жизнь идет на земле своим чередом, и вмешиваться они не думают. Они просто за нами наблюдают.