Шон Макглинн - Узаконенная жестокость

Свитки из маноров средневековой Англии свидетельствуют о том, что гибель во время резни была намного более частым явлением, чем в результате роковой случайности. Приверженцы жестоких преступлений предстают во всех ипостасях, от обычно покорных подкаблучников до униженных женщин, и от подвыпивших задир до благовоспитанных молодых людей. Убийцами в большинстве своем оказывались молодые мужчины или юноши, у них часто имелись сообщники. Их жертвами, как правило, становились лица мужского пола; при этом как злоумышленник, так и жертва происходили как правило из бедняков. И если сейчас ситуация в этом смысле выглядит аналогично, то закон, предусматривающий наказание за такие преступления, сильно изменился. Хотя объем данной книги этого и не предусматривает, необходимо обратить внимание на юридические аспекты преступного насилия, поскольку это многое объясняет в подходах и реакции на проблему жестокости в средневековом обществе.

Статистика преступлений достаточно проблематична и для нашей высокотехнологичной и бюрократической эпохи, а представить средневековый уровень преступлений еще более затруднительно. Согласно летописям XIII века, на каждые два десятка деревень совершалось как минимум одно убийство в год. Выше упоминалось, что инвентарь любых видов (особенно, ножи) всегда находился у крестьянина под рукой, а недостаток или полное отсутствие познаний в области медицины зачастую приводили к тому, что даже незначительная рана становилась потенциально опасной для жизни. Естественно, были распространены и такие жестокости, как изнасилование и поджог. Поджог считался злостным деянием, особенно в странах, где основными строительными материалами были лес и солома. Тридцать пять человек, осужденных за пожар в Норидже в 1270-х гг., приговорили к повешению, а их трупы сожгли, и такая же участь постигла поджигателя из Карлайла в 1292 году. В монографии Джона Хадсона, посвященной формированию общего права в англо-нормандской и анжуйской Англии, отмечается, что большинство мелких нарушений и споров не находило отражения в письменных источниках. Однако автор показывает, как некоторые такие случаи выливаются в довольно громкие дела. Мать Хью де Моревилля (одного из убийц Томаса Бекке-та) не смогла, несмотря на все свои усилия, добиться расположения одного юноши. Взбешенная отказом, она исхитрилась устроить ситуацию, в которой этот молодой человек якобы собирался напасть с мечом на ее супруга, и публично обвинила его. Обвинение сочли обоснованным, и осужденного сварили заживо в кипятке. (Сварение заживо - излюбленный французский метод казни, был более распространен на Нормандских островах, нежели на островной части Англии). Злые намерения в отношении соседей позднее широко использовались в практике инквизиторских судов.

Общины были обязаны принимать меры по соблюдению закона в ближайших окрестностях и привлекать преступников к ответственности. Основанием для назначения наказаний служило также и мнение большинства. Вильгельм Завоеватель ввел штраф на убийство: если обнаруживалось неопознанное тело, то подразумевалось, что это труп француза; до тех пор пока окрестные деревни не докажут обратное, им присуждалось денежное наказание, порой весьма для них обременительное. Порядок поддерживался через систему круговой поруки и взимание церковной десятины (когда группы из десяти вольных несли коллективную ответственность за уплату налогов), давление со стороны членов общины и карательные меры. Учинить суд и привести в исполнение приговор можно было только при поимке подозреваемого. Бегство после совершения злодеяния было вполне естественным явлением, особенно с учетом того, что наказание, как правило, ожидалось очень суровое. Те, кому удавалось избежать наказания, объявлялись вне закона и при последующей поимке и установлении личности подлежали немедленной казни.

Для тех немногочисленных случаев злодеяний, которые доходили до суда, обычно назначались ордалии, или «божий суд», и судебные поединки. В ордалии для выяснения истины применялись кипяток или раскаленное железо. Ордалия являлась традиционным испытанием для женщин, в то время как мужчины, уверенные в своей доблести и силе, предпочитали доказывать правоту в судебном поединке.

И ордалия, и поединок полагались на божью волю; оба испытания в процессе выявления справедливости содержали в себе элементы жестокости. Испытание водой давало разумные шансы на успех: