Владимир Бобылев - Внешняя политика России эпохи Петра I

Теория и практика меркантилизма начали распространяться в России практически одновременно с западными странами. Наиболее ярко его идеи нашли свое воплощение в Новоторговом уставе 1667 г., составленном под руководством А. Л. Ордина-Нащокина. Но вряд ли Петр был знаком с этим документом. Да и на «уроках экономики» в Немецкой слободе он, разумеется, не смог постичь своим юношеским умом все аспекты теории меркантилизма. Однако из бесед на эту тему в сознании Петра укоренилась мысль, проходившая красной нитью в высказываниях его собеседников, что богаты и могущественны те страны, которые имеют выход к морям и ведут активную внешнюю торговлю. Русская же действительность той эпохи на фоне составленной им по рассказам иностранцев образной картины Западной Европы выглядела убого и архаично. Осознание отсталости горячо любимой Петром России, совмещенное с идеей моря, и подвело царя к выводу, что путь ее возрождения лежит через превращение его Родины в великую морскую державу.

Немалое место в беседах на пиршествах в Немецкой слободе занимали вопросы международной жизни. А разобраться в европейской политике того времени было делом довольно сложным. Эпоха французского преобладания в Европе, сопровождавшаяся непрерывными войнами, достигла своего апогея к середине 80-х годов XVII в. В ответ на экспансионистскую политику Франции Людовика XIV страны Западной Европы, объединившись в Аугсбургскую лигу, начали в 1688 г. боевые действия. Главой коалиции, состоявшей из Австрии, Англии, Голландии и Испании, был Вильгельм III Оранский, ставший в глазах Петра олицетворением идеала монарха как государственного деятеля. Однако симпатии царя к голландскому штатгальтеру и королю Англии не ограничивались эмоциональным уровнем. Традиционно дружеские отношения России с Голландией, а также постепенное понимание причин, по которым Франция постоянно поддерживает Турцию — злейшего врага России, стали логическим дополнением благожелательного отношения Петра к антифранцузской коалиции. Так, в августе 1690 г. царь торжественно отметил победу англо-голландских военно-морских сил над французским флотом. Более того, по сообщению голландского посла Келлера Петр высказал желание «принять участие в действиях против французов или оказать поддержку предприятиям против них на море». Конечно же, мечтательные устремления юного Петра были далеки от реального положения дел, поскольку Россия не только не располагала морским флотом, но и не имела крупных речных судов, о чем не преминули напомнить его учителя. Вполне возможно, что именно поэтому Петр и принял решение отправиться в единственный морской порт России — Архангельск, чтобы воочию познать морское дело и определить перспективы его развития на русском севере.

Таким образом, из уроков дипломатии Петр пришел к выводу, что незавидное международное положение России, ее относительная изолированность от европейской политики обусловлены отсутствием у России мощного военно-морского и торгового флота. В целом можно отметить, что курс дипломатии, пройденный царем в Немецкой слободе и Посольском приказе, помог ему сформировать верное представление о международных отношениях Европейского континента конца XVII в.

Обучение Петра государственному делу и его становление как политического деятеля проходило в ожесточенной борьбе за власть с кланом Милославских. Отношения между Преображенским двором и Кремлем в первые годы правления Софьи носили индифферентно корректный характер. Однако, по мере взросления Петра, они стали приобретать оттенок враждебности и подозрительности. В окружении «младшего» царя возмущались, когда видели имя правительницы в титулатуре официальных актов и ее изображения на гравюрах в шапке Мономаха — короне русских царей. Не остались незамеченными и участившиеся появления Софьи в различных церемониях. Первое публичное столкновение по этому поводу произошло в июле 1689 г., когда Софья совершила невиданный на Руси поступок — она осмелилась вместе с царями участвовать в соборном крестном ходе, что вызвало резкий протест Петра, потребовавшего удаления правительницы. Однако Софья наотрез отказалась покинуть церемонию, и тогда Петр в состоянии крайнего возбуждения умчался в Коломенское.

Это событие, до предела накалившее взаимоотношения между двумя линиями дома Романовых, подтолкнуло царевну Софью к идее правительственного переворота. Сторонники Милославских стали усиленно распространять среди стрельцов слухи о намерении Нарышкиных «извести» царя Ивана и царевну Софью, призывая их к решительным действиям. В близком окружении фаворита Софьи начальника Стрелецкого приказа Ф. Шакловитого составлялись планы физического устранения царя Петра и возведения на престол правительницы. Однако привлечь стрельцов к заговору Шакловитому не удалось. Большинству из них предложение фаворита повторить «хованщину» показалось рискованным, и под благовидными предлогами стрельцы отказались содействовать планам Милославских.