Андрас Рона-Таш: По следам кочевников. Монголия глазами этнографа

— Снился мне, сват Есугей, снился мне этой ночью сон, будто снисшел ко мне на руку белый сокол, зажавший в когтях солнце и луну. По поводу этого своего сна я говорил людям: солнце и луну можно ведь видеть только лишь взглядом своим; а тут вот прилетел с солнцем и луной в когтях этот сокол и снисшел ко мне на руку, белый спустился. Что-то он предвещает? — подумал лишь я, как вижу — подъезжаешь, сват Есугей, ты со своим сыном. Как случиться такому сну? Не иначе, что это вы — духом своего Киятского племени — являлись во сне моем и предрекали! [8] С. А. Козин, указ. соч., гл. I, § 63, стр. 86.

— Зайди ко мне, сват Есугей. Девочка моя — малютка, да свату надо посмотреть.

Дэй-Сечен говорит так длинно и витиевато, что, когда он замолкает, вдали показываются войлочные юрты. Свора собак встречает путников оглушительным лаем. Пожилая женщина выходит из низкого отверстия юрты и сердитым окриком усмиряет собак. Свора разбегается. Всадники спешиваются, вытаскивают из-за поясов ременные путы и треножат лошадей. Мальчик возится дольше всех, его жеребенок роет землю копытом, но отец спешит на помощь сыну, и они вместе входят в юрту. Старуха склоняется перед ними в низком поклоне. Хозяин ведет гостей в заднюю часть юрты, за очаг к противоположной от входа стеле и там усаживает. Женщина подбрасывает в огонь сухого коровьего навоза [10] Обычное в монгольских степях топливо — аргал, навоз, высушенный солнцем и ветром. — Прим. ред. , моет котел, наливает в него воду. В ожидании чая мужчины равнодушно перекидываются словами, не затрагивая интересующей их темы.

Есугей внимательно рассматривает внутреннее убранство юрты. Он знает, что сват — человек богатый, много у него лошадей, овец, верблюдов. Далеко разнеслась слава об его стадах. Но отец все же пользуется случаем ознакомиться с местом, куда привез сына. Юрта просторная и чистая; с первого взгляда видно, что у хозяина есть и шелка и тонкие фарфоровые пиалы. Мерцающий огонь освещает пестро разрисованную кровать и белые войлочные ковры. Мальчик следит за вылетающими из очага искрами. Они поднимаются вверх и, проносясь сквозь круглое дымовое отверстие, устремляются навстречу небесным светилам. Наверху царят покой и тишина. Вот бы лежать теперь в степи под открытым небом, смотреть на чудесные звезды и слушать монотонные рассказы старых пастухов о славных подвигах предков! Каким большим, каким сильным казался себе мальчик, погружаясь в мечты о будущем. А здесь ему нужно отслужить положенный срок за невесту, и эта мысль приводит его в странное волнение.

Мальчику бросают большой кусок сыра, и он нехотя принимается за еду.

Колеблющееся пламя очага вдруг выхватывает из темноты любопытное личико девочки с лоснящимися щечками и сверкающими глазами. Ее зовут Борте, она на год старше мальчика. После ужина мужчины недолго продолжают свою беседу, затем все ложатся спать. Для гостя стелют войлочный ковер в левой стороне юрты; он плотно укутывается в свой халат и тут же засыпает. Мальчик лежит в углу, сон бежит его глаз.

На другое утро Есугей красиво, длинно и цветисто просит руки маленькой Борте. Дэй-Сечен прерывает его:

— В том ли честь, чтоб отдать после долгих сговоров, да и бесчестье ль в том, чтоб по первому слову отдать? То не женская доля — состариться у родительского порога. Дочку свою согласен отдать. Оставляй своего сынка в зятьях-женихах [11] С. А. Козин, указ. соч., гл. I, § 66, стр. 87, .

На том и решают, а затем договариваются об условиях.

Под конец говорит Есугей:

— Страсть боится собак мой малыш! Ты уж, сват, побереги моего мальчика от собак! [12] Там же.

С этими словами Есугей вскакивает на лошадь, оставляя в подарок хозяину одного из запасных коней, а вместе с ним и сына, который должен отныне служить в зятьях у Дэй-Сечена.