Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1994 год

Очень часто в городе не бывает света и воды. Электроэнергия поступает в столицу с электростанции Камбамбе, построенной на реке Кванза в 50-х годах. Вода — по водоводу с реки Бенгу. И нередко эти важнейшие для столицы магистрали взрывают унитовцы. Нет света — и отключены кондиционеры, и задыхаются в своих домах люди; вечером в такие дни горят окна лишь некоторых гостиниц, офисов и банков — там, где стоят свои генераторы. Оборудование той же водопроводной системы очень старое, но замены нет — и рабочие каждый день копаются на глиняной площадке посреди города, пытаясь восстановить водоснабжение. А нет воды — нет чистоты в городе, нет зелени, нет фонтанов — ни одного! И это в городе, где днем жизнь замирает, пережидая духоту... Вот и склоны красных холмов, до которых я добралась, — совершенно голые, лишь отдельные полузасохшие деревца напоминают о том, что когда-то здесь шумела роща и прохладные тропинки вели наверх, к беленой стене кладбища Санта-Круш — Святого Креста — с часовенкой при входе.

Ворота открыты. Чистая дорожка ведет в глубь кладбища. По обеим сторонам ее — склепы. Заглянуть в них нетрудно — многие без дверей, обшарпанные. Внутри нары в три яруса. На них стоят гробы из темного дерева с позолотой. Это фамильные склепы португальцев, прошлый век. Сделаны гробы, вероятно, из черного дерева — оно не гниет. (В Анголе много ценных пород деревьев, и португальцы в свое время наладили их добычу и экспорт. Но сейчас районы, где произрастают эти деревья, заняты УНИТОЙ.)

Проходя по боковой дорожке, проложенной в цветущих кустах олеандров, всматриваясь в надписи на камнях (здесь хоронят и сейчас, но редко, кладбище маленькое), я услышала обращенный ко мне вопрос:

— Который час?

Передо мной стоял высокий молодой анголец в красной рубашке. Представился:

— Жозе.

Жозе неплохо говорил по-русски, и я, естественно, спросила, откуда он знает язык. Жозе рассказал, что учился в Центре русского языка здесь, в Луанде, где преподавала професора Ирина (сейчас этот Центр почти свернул свою работу); знает еще английский, немного немецкий и, конечно, португальский. С работой плохо — работает кем придется.

Голос у него был грустный, башмаки стоптанные — наверно, он не первый раз рассказывал свою историю в надежде на помощь...

Я вышла за ворота кладбища, присела на каменную скамейку среди деревьев — первый маленький оазис для отдыха, встретившийся мне на пути. Слева шумел многоэтажный верхний город, справа тянулся фешенебельный район Мирамар — район особняков и посольств, чистый, с зеленью деревьев, а передо мной, глубоко внизу, лежал нижний город и синела на солнце бухта, вызывая в воображении старинные парусники, что вошли в ее воды много веков назад... Их появлению город был обязан своей историей.

Мое созерцательное настроение было неожиданно прервано. Рядом со мной остановилась машина, и светловолосый водитель открыл дверцу.

— Садитесь.

Человек был мне незнаком, я вообще еще никого не знала в городе, и потому пыталась отказаться.

— Садитесь, — настойчиво повторил мужчина и добавил: — Не искушайте судьбу...

Я поняла: в этом городе европейцы, особенно женщины, пешком не ходят. Так закончилась моя первая прогулка по улицам Луанды.

Три статуи Иисуса

История возникновения Луанды отображена отчасти в прекрасных изразцовых панно, что покрывают стены круглого зала в здании Национального банка Анголы. Вообще это здание — одно из самых красивых в Луанде. Его построили португальцы, и анфилада колонн, окружающая его, старинные фонари, тротуар, выложенный плиткой, — весь облик, благородный и несуетный, переносит тебя во дворцы португальских грандов... Но войти в это здание, чтобы осмотреть и сфотографировать знаменитые панно, оказалось непросто. Впрочем, другого я и не ожидала: сегодня в Луанде много запретов.

После долгих телефонных переговоров вахтера, молодой анголки, с «верхними людьми» — начальниками, девушка, наконец, сказала:

— Если настаиваете на фотографировании, пишите письмо, платите деньги. Здание банка и эти картины только недавно восстановлены португальскими реставраторами, это нам очень дорого стоило...

Мы — я была с Юрой, он выступал в роли переводчика — отказались от съемки и в сопровождении охранника в голубой военной форме, с автоматом в руках вступили в круглый зал, под своды его колонн. Шесть огромных, во всю высоту зала — до балюстрады — мозаичных панно, выложенных синими, голубыми и белыми изразцами, заполняли стены. Картины соединял фриз с изображением фигур, ангелов, крестов и длинной надписью на старопортугальском языке. Вся композиция была посвящена португальским мореплавателям прошлого, их открытиям и освоению новых земель.