В феврале 1992 года группа вооруженных преступников, убив трех сторожей реставрационной лаборатории в городке Сием-Реап, унесла оттуда одиннадцать ценных статуй общей стоимостью около миллиона долларов. Однако самым большим похитителем древностей был и остается французский писатель Андре Мальро, бывший министром культуры в правительстве Де Голля. В двадцатых годах он похитил барельефы из храма Бантеай-Сай.
Чтобы посетить этот храм, находящийся на расстоянии 35 километров, мне выдают вооруженную охрану. По дороге вижу четыре изваяния обезьян и каких-то чудовищ — они обезглавлены, а еще недавно — это я хорошо помню — были совсем целыми. Однако больше всего меня расстраивают красные таблички, которые виднеются тут и там по краям тропинки. Это предупреждение: опасно, мины! А мины — дело рук орудующих здесь красных кхмеров.
ЮНЕСКО сегодня обращается ко всему миру с призывами помочь спасти Ангкор. Мало кто представляет себе масштабы необходимых работ и то, какие требуются несметные средства для этого. Условия, в которых находятся памятники, поистине ужасающи, нанесенные им раны слишком глубоки. Многие повреждены так, что восстановить невозможно. Касаешься песчаника, а он рассыпается в песок. Поэтому нечего и думать, что Ангкор может вернуть свое прежнее великолепие. Это драгоценный камень, заключенный в зеленый ларец тропической растительности, которая его не уничтожает, а защищает...
Да, джунгли поглотили храмы, но они их и защитили. Так не лучше ли ограничить работы по реставрации лишь самым необходимым — тем, что делает «скорая помощь», — с целью остановить слишком напористое наступление растительности. А в общем-то, оставить все, как есть, не нарушая волшебного сценария молчаливой и драматической борьбы, которая разворачивается здесь между величественным миром камней и не менее величественным миром природы.
Яцек Палкевич, специально для «Вокруг света» Фото автора Перевод с итальянского Л. Филатовой
Красная земля королевы Нзинги. Часть I
Несколько лет назад я написала в наш журнал заметку «Настала благоприятная пора для путешествии». Мне тогда казалось, что каждое слово в ней — правда. Никаких, как прежде, длинных и каверзных анкет, никаких справок из психдиспансера, адрес которого узнаешь по справочнику. Загранпаспорт? Виза? Пожалуйста. Но прошел год-другой, и мне стало ясно, что я читателей наших, людей, в основном весьма среднего достатка, невольно обманула. Для них и для нас, работников журнала, настала неблагоприятная пора для путешествий. По каким причинам — думаю, говорить не стоит: сегодняшний читатель и сам хорошо знает это.
Только скажите — как, работая в журнале «Вокруг света», можно не путешествовать? Вот и цепляемся мы за каждую возможность проехаться на деньги спонсоров, рекламодателей, лишь бы привезти свежий материал о сегодняшнем мире.
И вот однажды, сидя за праздничным столом с друзьями моего сына, ставшими со временем и моими друзьями, — Мариной и Юрой (они только что приехали в отпуск из Анголы), получаю от них лично и от фирмы «Юралекс», президентом которой является Юра, он же Юрий Алексеевич, приглашение приехать на месяц в Луанду. Они работают в столице Анголы уже седьмой год, обжились, преуспели в делах и, кажется, даже полюбили эту страну вечного лета.
— Но там же война... — говорю я, вспоминая события осени 1992 года.
— А здесь не стреляют? — парирует Юра.
— Но там же всегда жарко...
— У нас кондиционер, окна смотрят на океан, — включается в разговор Марина, и далее следует рассказ про подводную охоту, про закаты на океане.
Сопротивляюсь, кажется, просто так — от неожиданности приглашения. А сама уже вижу океан, пески, пальмы...
В завершение этой короткой предыстории скажу, что материал для очерка об Анголе, который предлагается вниманию читателей, мне помогали собирать все сотрудники фирмы «Юралекс», за что им — большое спасибо. Obrigado, как говорят в Анголе.
В Луанде — лето. Плюс 35 в тени. Март. Но скоро наступит осень, а за ней касимбу — тропическая зима, и температура упадет до плюс 20. Станет очень холодно, считают жители Луанды, города, лежащего под брюхом у экватора, на 9-м градусе южной широты.
...В шесть часов утра над бухтой поднимается солнце. Оно встает со стороны красных холмов, и в его лучах растворяется слабая ночная прохлада. Я люблю этот рассветный час и часто выхожу на балкон, чтобы взглянуть на просыпающийся город.
Читать дальше