Untitled.FR2

Вскоре высшая французская знать поняла, что Петра можно заманить на бал или ужин скорее всего обещанием показать ему собрание картин или коллекцию редкостей. И в Люксамбургском дворце герцогиня Беррийская показывает ему знаменитую галерею Рубенса, в Лувре он смотрит картины итальянцев; герцог Орлеанский в Сен-Клу демонстрирует ему свою коллекцию живописи.

«Царь носится по Парижу из угла в угол, не соображая, могут ли за ним поспеть его спутники. Маршал де Тессе изнемогает. Герцог д’Антен бежал от двора...» — уныло сообщала «Газета Регентства».

Конечно, уже сам распорядок царского дня утомлял приставленных к нему вельмож. Ведь Петр вставал по-мужицки, в пять утра, а в шесть уже был на улице, одетый в самый скромный костюм: суконный камзол, перепоясанный широким кушаком, матросские штаны, грубые, но крепкие башмаки. Из-под камзола выглядывал ворот простой чистой рубахи, на голове красовался простой парик.

А меж тем обычный туалет французского вельможи заканчивался лишь в двенадцать часов. Каково было бедному маршалу де Тессе быть при Петре уже в шесть утра? А дальше начиналась бесконечная скачка с кратким перерывом на обед. Правда, отходил ко сну Петр совсем «по-мещански», и в девять часов, когда только и начиналась подлинная жизнь французского высшего света, Петр был уже в постели, как простенький буржуа.

Впрочем, высшая знать мало интересовала! Петра, и он отказался принять принцев крови, заявив, что ответные визиты с их бесконечными обедами и возлияниями займут много времени.

«Сам царь трезв!..» — отмечал даже недружелюбный к Петру корреспондент «Газеты Регентства». Правда, поп Битка вовсю наверстывал за царя.

А Петр спешил, словно знал, что он в первый и последний раз в Париже. Ему показали загородные замки и дворцы: Версаль, Марли, Сен-Клу. В Версале его боле всего поразили фонтаны, и среди версальских аллей был окончательно обдуман им Петергоф.

Вернувшись обратно в Париж, он не преминул посетить университет и библиотеку славной Сорбонны. Здесь Петр беседовал с профессором математики Вариньоном и смотрел разные математические инструменты.

18 июня царь удостоил своим посещением и Академию наук. Когда ученые мужи хотели встать, как то было в обычае перед королями Франции, Петр попросил их сидеть и продолжать заседание. Затем ему демонстрировали машину академика Лафея для подъема воды (памятуя о Петергофе, он рассмотрел ее с особым тщанием), академик Лемери демонстрировал химические опыты, а Реомюр показывал рисунки и гравюры к готовящейся «Истории искусств». Особенно долго Петр говорил с академиком Делилем. Знаменитый географ, которому сопровождавший Петра доктор Арескин передал карты Сибири, а также Каспийского и Азовского морей, увлеченно стал расспрашивать и Петра, и Арескина, известно ли им, где соединяются Азия и Северная Америка и нет ли между ними моря или пролива. Петр и сам видел, что на карте здесь белое пятно, и обещал, вернувшись в Россию, тотчас снарядить экспедицию в Сибирь для уяснения сего важного предмета. В разговоре с Петром, к ужасу президента Академии ученого аббата Биньона, разошедшийся Делиль совсем забыл о царственном положении собеседника и по своей несносной привычке взял его за пуговицу. Но Петр и не заметил в горячем разговоре этого пустяка.

Посещение Академии наук не осталось без благодетельных последствий. Сами академики от визита Петра б.ыли в видимом восхищении — ведь французские монархи боле интересовались охотой и метресками, нежели наукой. И вскоре после отъезда царя из Франции Академия предложила избрать Петра своим почетным членом. Петр выразил прямое удовольствие, и Арескин по его поручению написал благодарственное письмо: «Его величество очень доволен тем, что ваше знаменитое общество собирается включить его в число своих членов и посылать ему свои труды с 1699 года... он совершенно разделяет ваше мнение о значении в науке не столько знатности, сколько гения, таланта и способности их использования. Точными исследованиями всякого рода и присылкой куриозатов, находимых в государстве, и новыми открытиями, о которых он намерен сообщать вам, его величество надеется заслужить звание действительного члена вашего знаменитого собрания».

По получении этого письма 22 декабря 1718 года Парижская академия наук единогласно и без баллотирования избрала Петра своим действительным членом.

И Петр сразу показал, что он не намерен бездействовать. Уже в 1719 году в Сибирь была отправлена им научная экспедиция Готлиба Мессершмидта, и вслед за тем напечатана новая карта Сибири, а в 1721 году с царским библиотекарем была прислана в Париж новая карта Каспийского моря. Человечество открывало для себя новые края и моря на еще не обжитой им полностью земле. И Петр хотел, дабы и русский народ принял в том прямое участие. Незадолго до кончины он отправляет экспедицию Беринга искать край Азии, где она смыкается с Америкой,. выполняя тем свое обещание Делилю. Так и здесь посещение Парижа оставило свой след. А Версаль ожил в плеске петергофских фонтанов.