Ганс - Сексуальная жизнь в Древней Греции

В комедии Алексида «Пророки» один из гостей произносит следующий монолог: «Несчастны мы, променявшие на брак свободную и роскошную жизнь; живем мы словно рабы, а не свободные при наших женах. Стоит ли терпеть все это и ничего не иметь взамен, кроме приданого, полного женской желчи, в сравнении с которой мужская желчь подобна меду. Ведь обиженные женами часто молча сносят обиду, когда же те не правы, они нас же за это и корят. Они начинают делать то, что им не следовало, а тем, что им следовало делать, они пренебрегают, нарушая клятву, и, когда никто их пальцем не трогает, жалуются, как они страдают».

Ксенарх говорит о том, насколько повезло кузнечикам, ведь их подруги не имеют голоса; а Евбул, так же как и Аристофан, говорит о том, что мужчину, женатого впервые, нельзя винить, поскольку он еще не знает, какое это гнусное надувательство, но женатому вторично уже ничто не поможет.

В той же комедии один из персонажей пытается взять жен под защиту, называя их «самыми прекрасными из благословенных». Он также сумел противопоставить самых сварливых из жен женам благонравным: Медею – Пенелопе, Клитемнестру – Аклестиде. «Возможно, кто-то плохо отзовется о Федре; но, клянусь Зевсом, есть ли вообще добрые женщины? Меня, несчастного, скоро бросит жена, и многих злых женщин я могу еще назвать».

Антифан приводит следующий отрывок: «Он был женат. Что ты говоришь? Тот ли он женатый мужчина, который преследовал меня вчера?»

Следующие два отрывка принадлежат Менандру (фрагм. 65, 154, Кок): «Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты не женишься, загубив свою жизнь. Вот я, говорящий с тобой – женат. Мой тебе совет: «Не вступай в брак». Решено и подписано. Брось кость. Ну а потом – еще раз. Сами небеса послали тебе выигрыш. В истинном море несчастий, куда ты сейчас вступаешь, – не Ливийском, не Эгейском, не Сицилийском, где три корабля из тридцати могут избежать крушения, – не спасся ни один женатый муж».

«Да будь проклят тот, кто первым вступил в брак, а затем второй, третий и так до конца списка».

Трагический поэт Каркин приводит следующие слова: «О Господи, зачем же нужно еще оскорблять женщин. Достаточно лишь произнести само слово «женщина».

Можно приводить еще много отрывков из произведений других авторов, но, если бы мы задались целью собрать все высказывания греческих писателей относительно женского пола, их набралось бы на увесистый том. Только из одних трагедий, особенно Еврипида, можно выбрать сотни нападок на женщин, однако, собранные вместе, все они уместились бы в одном высказывании: «Похоронить женщину лучше, чем жениться на ней».

Не утомляя читателей, мы остановимся на некоторых отрывках из комедий. Не может быть случайностью, что самый первый фрагмент старой аттической комедии, сохранившийся до наших дней в отрывках, состоит из нападок на женщин.

С комическим пафосом Сусарион из Мегары, который в первой половине VI в. до н. э. поставил комедию в Икарии, в Аттике, появляется перед публикой, рассуждая о том, что с женщинами одна морока, но этой беды, женитьбы, вряд ли можно избежать, и в конце приходит к выводу: «Жениться и не жениться – одинаково плохо». Можно также привести отрывки из «Лисистраты» Аристофана:

Аристофан часто заставляет самих женщин перечислять свои несчастья. Процитируем особенно характерный отрывок из его комедии «Фесмофориазусы»:

«Свидетель Бог, не ради честолюбия / Взяла я слово, женщины любезные. / Но потому, что невозможно долее / Переносить, как нагло оскорбляет нас / Сей Еврипид, паршивой зеленщицы сын. / Все новые он замышляет пакости. / Какою только бранью не осыпал нас! / И как не оболгал! Где соберутся лишь / Актеры, хор трагический и зрители, / Развратницами нас клеймит, гулящими, / Болтуньями, пропойцами, продажными, / Ничтожеством, проклятьем человечества. / Мужья, в театре слов таких наслушавшись, / Подозревать нас начинают, хахалей / Припрятанных разыскивают, в дом придя. / И прежней нет свободы нам и вольности. / Так обучает всяким безобразиям / Супругов наших Еврипид. Плетем венок – / Им кажется, мы влюблены. По улице / Спеша, вещицу разобьем – сейчас вопрос: / «В чью честь кувшин разбила? Не во здравие ль / Пришельца из Коринфа?» Заболеет чуть / Девица – брат ворчит уж недоверчиво: / «Не нравится мне цвет лица у девушки». / Едва захочет женщина бездетная / Дитя себе подбросить – и того нельзя – / Муж от постели не уйдет родильницы. / За стариков молоденькие выскочить / Могли когда-то замуж, а теперь старик / Боится думать о женитьбе, сказано: / «Старик, женясь, тирана, не жену берет». / Вот почему нас держат под замком мужья, / Печатью запечатывают двери к нам, / Нас сторожат, молосских псов громаднейших / Заводят в доме, хахалям на смерть и страх. / Простим и это. Но беда не вся еще. / Свободно прежде мы могли хозяйничать. / Муку и масло брали и вино. Теперь / Нельзя» [33].