Анатолий Ромов - Перед выходом в рейс

— Хорошо, давайте. У вас есть место, которое не видно с улицы?

— Есть комнатушка, под мастерскую оборудована.

Пока они вчетвером пили чай, стемнело. Грязную посуду Серых унес на кухню. В гостиной было полутемно, лампа света почти не давала. Сидя в кресле и изредка поглядывая на экран телевизора, Тауров подумал: если Болышев сегодня не объявится, они должны остаться на ночь. И на следующий день.

И в это время прозвенел телефонный звонок. Тауров посмотрел на стоящий рядом телефонный аппарат. Перевел взгляд на хозяина.

— Снимать? — спросил Серых.

— Не спешите. — Тауров взял прилаженную заранее параллельную трубку. — Трубку снимете по моему сигналу. Если я кивну — значит, это тот самый человек. В таком случае разговаривайте, как мы договорились. Снимайте.

Серых взял трубку:

— Алло? Алло, слушаю?

— Илья Трофимович?

Голос Болышева. Тауров кивнул. После паузы в трубке раздалось:

— Простите, мне нужен Серых Илья Трофимович.

— Это я. А кто это?

— Вы меня не знаете. Меня зовут Сергей Иванович. Я друг Леши Пономарева. Вы уже знаете про Лешу?

— Знаю — что именно?

— Что он умер? Застрелился?

— Знаю. Звонил сегодня тетке, поверить просто не могу. Вы сами-то кто ему будете?

— Хороший друг. Илья Трофимович, вам Леша ничего не оставлял? Он должен был вам оставить одну вещь. Для меня.

Серых вздохнул:

— Как бы объяснить… Леша тут заносил одну вещицу. Сказал, заберет. Ну вот, а теперь, видите…

— Эту вещь он оставил для меня.

— Понятное дело… Только кто вы? Я ведь вас не знаю?

— Я ведь сказал: хороший Лешин друг.

— Хорошие друзья разными бывают. Там тоже хорошие друзья.

— Где «там»?

— В милиции.

Болышев долго молчал. Прислушавшись, Тауров ощутил, как он дышит в трубку. Ясно, триста золотых десяток — не шутка.

— Илья Трофимович, если б я был из милиции, я б вам не звонил.

— Понятно. Я как раз поэтому и спрашиваю насчет вашей дружбы с Алексеем. Надежный вы человек? Или нет?

— Не понимаю. Я хороший Лешин друг. И хотел бы забрать то. что он у вас оставил. Повторяю, оставил он это для меня. Вы лично при этом тоже не будете обижены. Обещаю. Понятно?

— Понятно. Хорошо, Сергей Иванович. Я просто хочу, чтобы не было накладок.

— Накладок не будет, но… Например, я хотел бы знать, кто-нибудь уже интересовался Лешей? У вас?

— Пока нет.

— Точно?

— Точно. Да и откуда кто знает? Пока все тихо.

В трубке стояла тишина. Наконец голос Болышева сказал:

— Хорошо. Вот что, Илья Тимофеевич, я сейчас к вам подъеду. Можно?

— Н-ну, пожалуйста… Подъезжайте. Адрес знаете?

— Знаю. Леша мне сказал. На всякий случай — я буду в сером пальто. И в очках.

В трубке раздались гудки. Тауров показал Гнушеву: займите пост у задней двери. Шабенко скрылся в комнатушке-мастерской. Повернувшись к Серых, Тауров сказал:

— Никакого шума быть не должно. Полная тишина. Он просит у вас портфель, вы намекаете на вознаграждение. Получив, спокойно отдаете. После этого пусть так же спокойно уходит. Остальное — наша забота. Ясно?

— Ясно.

Звонок в дверь раздался не скоро. К этому времени все давно заняли свои места. Подошедший к двери Серых спросил:

— Кто там?

— Это я, Сергей Иванович.

Серых начал возиться с замком. От двери Таурова сейчас закрывал тот самый коленкоровый плащ, который он заметил еще днем. Серых отодвинул один засов, второй. Дверь открылась. В просвете между коленкоровым плащом и краем вешалки Тауров увидел невысокого пожилого человека. Нет, это не Болышев. Внешность самая заурядная. Курносый нос, чуть обвисшие щеки. За роговыми очками — маленькие глаза. Похож на обычного служащего, бухгалтера, снабженца или кого-то в этом роде. Серое габардиновое пальто, на голове ондатровая шапка. Вздохнув, человек переложил из рук в руки меховые перчатки:

— Илья Трофимович? Очень приятно. Я — Сергей Иванович. Мы только что с вами разговаривали.

Кто это? Один из участников преступной группы? Или просто «подсадная утка»? Неважно. Ясно одно: сюда, в дом Серых. Болышев идти не решился. И послал другого. Кого? Вряд ли Болышев с его осторожностью пошлет сюда тесно связанного с ним человека. Расчет же у Болышева простой: если у Серых действительно что-то оставлено, тот отдаст оставленное любому, кто бы ни пришел. Если же в доме засада, милиция, по расчету Болышева, обязательно задержит «Сергея Ивановича». Таким образом Болышев. ожидающий где-то в условном месте, поймет, что милиция вышла на его след. И исчезнет — теперь уже навсегда. Разглядывая невинно улыбающегося гостя, Тауров подумал: только бы Серых вел себя правильно. Кажется, все в порядке. Серых спокойно кивнул: