Леонид Почивалов - «Мечта» уходит в океан

Ровно в семь утра, простившись с болгарскими друзьями, мы отдали швартовы и взяли курс в открытое море. У штурвала стоял Абу, мы с Леной рядом с ним.

Вдруг Абу сказал:

— Сообщаю приказ: курс держим на юг, в проливы Босфор и Дарданеллы. Но в Турции останавливаться не будем. Наш путь дальше. — Он обернулся ко мне: — Встань-ка за штурвал, а я что-то вам покажу.

Ушел в каюту и вскоре вернулся с картонной папкой в руках. Осторожно раскрыл папку. Мы увидели, что в ней лежит толстая пачка листков, исписанных торопливым почерком на непонятном языке.

— Это папка югославского студента Благоевича, — сказал Абу. — Раз ему так нужно отправить ее в Дубровник к открытию конференции, так она будет в Дубровнике в срок! Нет возражений?

— Нет! — хором откликнулись мы с Леной.

Абу взглянул на компас:

— Курс сто тридцать два!

— Есть, капитан! — ответил я. — Курс сто тридцать два!

На этот раз мы уже шли под парусами. Ведь яхта-то парусная, двигатель у нее только на подмогу, долго на нем не протянешь, горючего не хватит.

Как только мы отошли от Варны и оказались в открытом море, Абу сказал:

— Ветер сейчас подходящий, почти попутный.

И он принялся орудовать мудреными снастями яхты.

Дернул одну веревку, отвязал другую, потянул третью, и у нашей «Мечты» вдруг выросли оранжевые крылья. А мы, как могли, помогали капитану, внимательно следя за каждым его действием. Прежде всего нам строго-настрого было запрещено произносить на борту такие слова, как, например, «веревка». Никаких веревок! Абу и слышать не хотел слова из сухопутного языка. Оказывается, вовсе не «веревки», а снасти такелажа. У каждой свое название — фал, штаг, шкоты… И все это надо хорошенько знать, чтобы точно выполнять приказ капитана. Короче говоря, нам с Леной пришлось из моряков, которыми нас еще недавно признали, снова переходить в морские ученики-юнги.

Мы старались изо всех сил. Хотелось, чтобы Абу был доволен. Ленка, понятно, опять вылезла вперед — удивительная способность: прямо с ходу запоминать разные мудреные названия, как будто знала их всегда, да только запамятовала. Стала так щеголять разными словечками, вроде «стаксель», «гик», «зарифлять», что даже Абу похвалил: мол, умница! А она старалась еще пуще, вроде бы пятерку в дневнике зарабатывала.

— А если спустить грот и плыть лишь со стакселем и зарифленной бизанью? — и победоносно взглянула на меня.

Вот! Рядом с ней я почувствовал себя прямо-таки тупицей. Но зато, когда дошло до дела, Ленке пришлось потесниться. В парусном труде нужна не только сообразительность — ловкость, сила рук, решительность. Тут с нами, мужчинами, тягаться бесполезно.

Например, команда брать рифы, то есть уменьшать площадь паруса, чтобы судно шло не так быстро. Нужно ловко и споро закатать часть паруса и закрепить ее специальными снастями — рифштертами. Дело не такое простое, особенно при сильном волнении и ветре да на мокрой палубе. За борт угодить запросто. Недаром Абу предупредил: при сильном волнении непременно закрепляться страховочными фалами — если выбросит за борт, то по крайней мере не унесет далеко от яхты, можно быстро вытащить.

Теперь самый раз рассказать о нашей «Мечте». Я еще не видел ее со стороны, но воображаю, какая она красавица, когда идет под полными парусами. Наверное, похожа на большую заморскую птицу, распустившую оранжевые крылья. Как сказал нам Абу, «Мечта» — «посудина первоклассная» — в длину большого железнодорожного вагона — метра 22. Ширина почти пять метров. У яхты две мачты, и если распустить все паруса, то их площадь будет 150 квадратных метров. Хорошая остойчивость, легка в управлении, может идти по курсу с закрепленным рулем, в том числе круто к ветру. Мачты алюминиевые, паруса из крепкого синтетического материала — дакрона, никакой ветер не порвет. Очень удобна рулевая рубка, закрытая со всех сторон. Поэтому мы можем вести судно в любую погоду, не боясь ветра и воды. Автоматическое рулевое управление избавляет нас от непрерывного стояния у штурвала. На борту судна разместились баки, или, по-морскому, танки, на 400 литров пресной воды и еще большие танки для топлива, нужного нашему двигателю. Не забыли мы запастись надувной спасательной шлюпкой, двумя надувными резиновыми плотами. Очень хороша скорость у «Мечты». При крепком ветре за сутки может пройти больше ста сорока морских миль. Это немало. Это больше двухсот пятидесяти километров.