Борис Соколов - Котовский

„ОН ВСЕГДА БЫЛ ТОЛЬКО СО СВОЕЙ РОССИЕЙ“. Спасибо А. Ф. Керенскому, как бы его ни критиковали, каких бы промахов у него в действительности ни было, я лично за его коротенькую заметку по поводу смерти Алексея Алексеевича всегда буду ему глубоко благодарна» [9] Там же. Д. 19б Л.36 .

Действительно, Брусилов всю жизнь оставался только со своей Россией, с теми, кто окружал его в период наивысшей славы, — боевыми офицерами и генералами. Коммунисты, с которыми ему приходилось работать, оставались для него людьми чужими. Алексей Алексеевич наивно думал, что, служа большевикам, можно одновременно строить национальную Россию.

Осенью 1934 года Надежда Владимировна записала в дневнике: «Мы живем в странное, совершенно исковерканное с точки зрения вековой морали время. Во главе русских молодцов летчиков прилетает во Францию и в Чехию польский еврей, коммунист, известный палач и убийца, жесточайший человек (вероятно, имеется в виду летчик-челюскинец, Герой Советского Союза, член ВКП(б) Сигизмунд Карлович Леваневский, который, правда, был не евреем, а поляком, но действительно, командуя в Красной армии батальоном и полком, не раз участвовал в карательных экспедициях. — Б. С.)… И ему пожимают руки, его приветствуют представители гуманных буржуазных правительств Франции и Чехословакии. На юбилейные марки легионеров по случаю двадцати лет со времени войны и организации дружин, из которых впоследствии образовалась чешская армия, попадает не то лицо, кто первый основал дружину на Юго-Западном фронте, кто всячески покровительствовал чехам и ручался за них перед Государем, а генерал X., во время войны совершенно скомпрометированный своей срамной деятельностью в тылу армии. Документально было известно, что если бы не революция, то он вместе с воинским начальником (лицом, возглавлявшим орган местного военного управления. — Б. С.) должен был быть предан суду за свои аферы на поставках в армию и за взятки по освобождению богатых юнцов от воинской повинности. Расстрелянный большевиками военный прокурор на фронте Алексея Алексеевича, честнейший человек, Сергей Александрович Батог (личный друг погибшего Ник. Ник. Духонина) мог бы многое поведать справедливой истории. Хороша справедливость. Кто что хочет, то и пишет: эмигрантские историки — одно, большевицкие — другое, замалчиваются действительные заслуги одних лиц и приписывают их по настроению данной минуты другим, фиглярам смутного времени, это все мы видим своими глазами, все эти годы.

Генерал X. был замешан в позорном деле генерала Маврина с супругой и авантюриста Фурмана. Мы жили в Виннице и в Киеве в то время. Мы слышали и видели многое, творившееся при Маврине Фурманом. (Он был сослан моим мужем в Сибирь, но при большевиках вернулся.) При супругах Сухомлиных Альтшуллер, при Коковцове, вернее, при его дочери, „Митька“ Рубинштейн. Все известные аферисты.

А „персидский сахар“, что продавался в Персии, а оттуда направлялся в германскую армию.

Военные власти засадили в тюрьму пять сахарозаводчиков (Бабушкин и К°), но нашлась протекция перед Государем, и дело замяли, а преступников выпустили на свободу!

Это то, что мы знали, а чего мы не знали, — было гораздо больше. Хороша эпоха. Большевики ее снесли, но придет время, что и их снесет судьба и восторжествует на земле Христова Правда.

Застрелившийся перед арестом интендант Бачинский мог бы многое напомнить генералу Ходоровичу. Мои письма того времени к мужу и его ко мне сохранены. Мы знаем, что генерал X. был сподвижником застрелившегося. А между тем много лет спустя мы застали генерала X. в Праге „полным заслуженным генералом“ (произведен во время Гражданской войны) (Николай Александрович Ходорович в 1916–1917 годах был главным начальником Киевского военного округа, в 1917 году был произведен в генералы от инфантерии. В 1916–1917 годах участвовал в формировании Чехословацкого корпуса. С 1922 года жил в Праге, получая пенсию от чехословацкого правительства. Умер в 1936 году в возрасте 79 лет и был похоронен с государственными воинскими почестями. — Б. С.). Очень ловкий и хитрый, он сумел получить 100 ООО крон из капитала, ассигнованного правительством на возмещение убытков от революции чехам и словакам, жившим тогда в России. Нас достаточно еще живых и не потерявших память, чтобы не быть введенным в заблуждение и ясно видеть, кто теперь чествуется.

И в России, и в Европе убийцы, палачи, воры, грабители, мошенники в чести и гордо носят свои головы. Нам, старым людям, остается только открыть рот от изумления и поскорее умирать, чтобы не присутствовать при дальнейшем позорном падении человечества» [10] ГАРФ. Ф. 5972.Оп. 1. Д. 22а. Л. 36–39. .