Владимир Сурдин - Разведка далеких планет

Многое изменилось за прошедшее столетие в наших представлениях о свете. Сегодня мы уже не нуждаемся в эфире, чтобы описывать распространение света и перенос им импульса. Это свойство электромагнитных колебаний следует из волновых уравнений Максвелла, который, впрочем, и сам отдал немало сил изучению гипотезы эфира. Чтобы почувствовать, насколько привлекательной и долгоживущей была эта гипотеза, достаточно посмотреть, что писал крупный физик Джозеф Лармор в 1910 г. на страницах авторитетной энциклопедии «Britannica» в статье «Эфир»: «Наиболее фундаментальным подтверждением, которое теория эфира получила со стороны оптики в последние годы, было оправдавшееся указание Максвелла, что излучение оказывает механическое давление на материальную систему, на которую оно падает». И далее он поясняет, что имеет в виду… опыты Лебедева 1900 г.!

Позже теория квантов сделала световое давление вполне «ощутимым» на уровне здравого смысла. Эфир был изгнан из физики. Казалось бы, это лишает оснований все рассуждения Ярковского. Однако подмеченный российским инженером небесномеханический эффект все же имеет место и играет роль в жизни планетной системы.

Почему эффект Ярковского астрономы игнорировали в своих расчетах почти 100 лет? Да потому, что он слаб. Простая оценка показывает, что даже если космическое тело переизлучает в ИК-диапазоне весь падающий на него солнечный свет в одном, наиболее благоприятном направлении, то и за миллиард лет этот «фотонный двигатель» сможет существенно изменить орбиту лишь сравнительно небольшого тела, размером от 10 см до 10–20 км. В Солнечной системе такие тела известны – это ядра комет и астероиды. Но на движение ледяных ядер комет значительно сильнее влияет испускание с их нагретой поверхности потоков газа, на что впервые указал в 1950 г. американский астроном Фред Лоуренс Уипл (1906–2004). Так что для проявления эффекта Ярковского остаются только мелкие астероиды.

Уже в середине XX в. астрономы выяснили, что все астероиды вращаются подобно планетам. На поверхности астероидов тоже бывает день и ночь. Поэтому для эффекта Ярковского у астероидов условия есть. Когда вращение тела уносит нагретую за день поверхность астероида в ночную тень, накопленное тепло излучается не в сторону Солнца, а «вбок», действуя как разгонный или тормозной реактивный двигатель и очень слабо, но постоянно изменяет орбиту астероида. Если вращение астероида отклоняет его нагретую поверхность вперед по курсу, то эффект Ярковского тормозит движение тела, и оно, опускаясь по орбите вниз, приближается к Солнцу. Если же теплая поверхность за счет вращения разворачивается назад, то лучевой импульс подгоняет движение астероида и поднимает его орбиту, удаляя тело от Солнца.

С астероидами километрового размера, особенно подверженными этому эффекту, астрономы познакомились сравнительно недавно, когда начали использовать для их поиска крупные автоматизированные телескопы и обнаружили, что такие астероиды порою весьма тесно сближаются с Землей. Стоит ли говорить, как это взволновало «мировую общественность»! При этом масла в огонь подливали не только журналисты, но и сами ученые, лишившиеся в конце 1980-х гг. выгодных военных заказов.

Большинство астероидов все же движется вдали от Земли, между орбитами Юпитера и Марса. Но три семейства малых планет представляют для Земли потенциальную опасность: это астероиды группы Амура, заходящие внутрь орбиты Марса, группы Аполлона, пересекающие орбиту Земли, и группы Атона, чьи орбиты целиком лежат внутри орбиты Земли. Астрономы поставили перед собой цель выявить все потенциально опасные астероиды и с высокой точностью прогнозировать их движение в будущем. А для этого важен учет даже слабых эффектов. Тут и вспомнили про идею Ярковского.

Разумеется, сам механизм реакции теплового излучения настолько очевиден, что если бы не Ярковский, то другие исследователи обязательно переоткрыли бы этот эффект (что позже и случилось). Но он по праву носит имя Ярковского, в сущности, благодаря хорошей памяти одного человека – эстонского астронома Эрнста Эпика (1893–1985). Окончив Московский университет, Эпик работал в обсерваториях Москвы, Ташкента, Тарту и Гарварда, а после 1944 г. обосновался в обсерватории Арма (Северная Ирландия). Это был чрезвычайно разносторонний ученый, один из немногих энциклопедистов XX в. В 1951 г. Эпик опубликовал статью о движении малых тел в Солнечной системе, в которой впервые учел действие радиационной отдачи, отметив, что этот эффект был уже описан «гражданским инженером Ярковским в брошюре, изданной в Санкт-Петербурге в России в 1900 году». Эпик прочитал эту брошюру приблизительно в 1909 г., когда жил в Эстонии, и мог сослаться на нее лишь по памяти. Вот так и возник термин «эффект Ярковского».