Эрих Мария Ремарк - Обетованная земля

— Вам будет интересно взглянуть на его жилище, — сказал Блэк. — Там вообще много интересного. Только обязательно возьмите такси: рама у танцовщицы хрупкая и к тому же подлинная.

Купер жил на девятом этаже дома на Парк-авеню. Это была так называемая квартира duplex [39] Duplex — двухэтажные апартаменты. , верхняя часть которой представляла собой крышу-террасу. Я ожидал увидеть у дверей слугу, но меня встретил сам Купер. Он был без пиджака.

— Входите, — приветливо сказал он. — Торопиться не будем и не спеша поищем для этой зелено-голубой дамы подходящее местечко. Хотите виски? Или лучше кофе?

— Спасибо. Кофе выпью с удовольствием.

— А я виски. В такую жару это единственное разумное решение.

Я не стал ему возражать. В квартире было довольно-таки прохладно. Искусственно охлаждаемый воздух таких помещений напоминал стылый, могильный воздух склепа. Окна были плотно закрыты.

Купер осторожно вынул Дега из бумаги. Я осмотрелся. Мебель в комнате была по преимуществу французская, Людовик XV, все вещи миниатюрные, изящные и добротные, много позолоты, все это дополнялось двумя креслами итальянской работы и небольшим, но великолепным желтого дерева венецианским комодом. На стенах полотна импрессионистов. Я был поражен. Никогда бы не подумал, что у Купера столь изысканный вкус.

Он поставил Дега на стул. Я приготовился к нападению; кофе был предложен неспроста, это мне было яснее ясного.

— Вы действительно были ассистентом в Лувре? — начал он.

Я кивнул — не мог же я подвести Блэка.

— А до этого? — допытывался он.

— До этого я работал в одном брюссельском музее. Почему вас интересует мое прошлое?

Купер хохотнул.

— Торгашам искусством ни в чем верить нельзя. Что этот Дега действительно принадлежал госпоже Блэк — это ведь явное вранье!

— Почему? К тому же картина от этого не стала ни лучше, ни хуже.

Купер бросил на меня быстрый взгляд:

— Разумеется, нет. Поэтому я ее и купил, несмотря ни на что. Вы, конечно, знаете, сколько Блэк за нее потребовал?

— Понятия не имею, — сказал я.

— А как вы думаете?

— Я правда не знаю.

— Тридцать тысяч долларов!

Купер внимательно посмотрел на меня. Я тотчас же понял, что он врет и хочет выведать у меня, что я об этом знаю.

— Большие деньги, верно? — настойчиво допрашивал он.

— Для кого как. Для меня, конечно, очень большие деньги.

— А сколько бы отдали вы? — быстро спросил он.

— У меня нет на это денег.

— А если бы они у вас были?

Я решил, что за одну чашку кофе с меня довольно расспросов.

— Отдал бы все, что у меня есть, — ответил я. — Увлечение искусством в наши дни — самое выгодное занятие. Цены растут каждую неделю.

Купер расхохотался каким-то индюшачьим смехом.

— Уж не собираетесь ли вы убедить меня в том, будто Блэк вчера рассказывал правду? Будто бы он выкупил обратно какую-то картину на пятьдесят процентов дороже цены, за которую ее продал.

— Нет, — сказал я.

— Ну вот видите. — Купер ухмыльнулся.

— Я не стану вас в этом убеждать, потому что это действительно правда, — спокойно заметил я.

— Что-о-о?

— Это правда. Я видел записи в книгах. Да это вообще легко проверить. Попробуйте через год или два предложить ему эту картину обратно.

— Ну это старый трюк, — пренебрежительно заявил Купер, но, похоже, он все-таки успокоился. Тут его позвали к телефону. — А вы пока что осмотритесь, — бросил он мне на ходу. — Может, успеете подыскать местечко для Дега.

Служанка, позвавшая хозяина к телефону, повела меня по комнатам. Судя по всему, у Купера были очень хорошие советчики. Квартира в целом не напоминала музей, однако каждая вещь по отдельности была достойна музея. Я ничего не понимал: Купер не производил впечатления столь тонкого знатока. Впрочем, и такое бывает, я знал это еще по Парижу.

— А вот спальня мистера Купера, — сказала служанка. — Может, здесь найдется место?

Я застыл на пороге. Над широкой, сквернейшего модерна кроватью тяжело нависал лесной пейзаж в массивной золотой раме — с трубящим оленем, несколькими оленихами и ручьем на переднем плане.

Я молча смотрел на картину.

— Что, господин Купер охотник? — вымолвил я наконец.

Служанка покачала головой.

— Может, он это сам нарисовал?

— Да что вы, как вы могли такое подумать! Да если бы он так мог! Это его любимая картина. Великолепно, не правда ли? Все как живое. Даже пар у морды оленя видно.

— Пар видно, — согласился я и продолжил осмотр спальни.