Михаил Дмитрук: Где искать здоровье?

Тут очень кстати зазвучала приятная музыка, в которую был вплетен лепет младенца. А я как раз переживал грудной период своей жизни. Чувствовал, что мое тело закутано какой-то мягкой и теплой тканью. Особенно отчетливо ощущал ее складки на шее и щеках. Что это — пеленки?

Поначалу не поверил. Думал, что ситтеры закутали меня в одеяло. Но когда вышел из необычного состояния сознания, с удивлением увидел, что одеяла нет, его давно сняли. Да и раньше, когда меня пытались согреть, одеяло доходило только до груди — к шее и щекам оно вообще не прикасалось. Неужели действительно вспомнил себя в пеленках?

Это подтверждали другие наблюдения. На несколько минут я перестал ощущать прикосновение ткани к шее и голове. Но вдруг почувствовал, как к темени прислонилось что-то мягкое, теплое, большое. Мне почему-то ужасно захотелось есть — прямо слюнки потекли. Что за странное воспоминание?

И вдруг понял. Да ведь это же моя мама собирается кормить меня своим молоком. Видимо, кто-то отвлек ее от этого занятия, и она держала меня на руках не так, как надо. Я прикоснулся к груди не губами, а темечком, и не мог утолить свой голод. Это было весьма огорчительно. — наверное, потому и запомнилось на всю жизнь.

Желая убедиться в точности переживания, я специально расспросил ситтеров. И действительно, никто из них в конце сеанса не дотрагивался до моей головы. Да если бы они и сделали это, то я получил бы совсем другие ощущения. Ведь сейчас у меня густая шевелюра, а тогда волос совершенно не было. И в воспоминаниях на сеансе я отчетливо ощущал прикосновение матери к голой коже на моем темени.

Когда музыка стала тихой и успокаивающей, а испытуемые начали возвращаться в обычное состояние, я долго лежал на мате, пытаясь осмыслить пережитое. Терялся в догадках и предположениях, и больше находил вопросов, чем ответов. Может, их подскажут другие участники «погружения»?

Но они были не менее озадачены и ошеломлены — усевшись на своих матах, стали рассказывать поразительные истории. Приведу лишь некоторые из них, называя героев по именам — так принято на этих занятиях.

Кажется, Андрей испытал «отделение души от тела», о котором рассказывали некоторые реанимированные после клинической смерти:

— Я неожиданно почувствовал, что воспаряю над матом и повисаю около потолка. Ощущение казалось настолько реальным, что поначалу я испугался: если упаду, не соберу костей. Но потом понял, что не стоит беспокоиться о теле — оно продолжает лежать на мате. А я перестал быть телом. Моя способность видеть отделилась от него и переместилась к потолку. Оттуда я смотрел на то, чем считал себя раньше.

Мое тело старательно дышит, руки скрючены судорогами, ноги вытянуты. Рядом сидит ситтер и озабоченно смотрит на «меня». Но ведь я вовсе не там, где он предполагает. Сам смотрю на него сверху. Говорю об этом — не слышит. И наверное, не увидит меня, если даже посмотрит вверх.

Затем я оглядел всю комнату с высоты своего полета. Ситтеры склонились над испытуемыми, стараются им помочь. А вот Лев Григорьевич Герцик пританцовывает под приятную музыку. Ну, думаю, после сеанса расскажу об этом… А ведь он, пожалуй, ответит, что я использовал запрещенный прием — открывал глаза. Как мне тогда оправдаться?

Ага, он выходит из нашей комнаты и направляется в свой кабинет, подходит к столу, выдвигает ящик, достает пачку сигарет, закуривает. Вот это я никак не мог подглядеть, лежа на полу в комнате, которую отделяют от его кабинета несколько помещений.

Если Лев Григорьевич действительно ходил к себе курить во время сеанса, то мое видение, наверное, было реальным? Как говорят йоги, я путешествовал в «астральном теле», которое отделилось от физического…

Но этим не ограничились приключения Андрея. Осмотрев Московский нейроэндокринологический центр, «он» отправился в полет по странам Востока. Посетил Гималаи и Тибет, побывал в древних храмах Индии. Характерная деталь: «он» видел горы и постройки с небольшой высоты: человек ходит ниже, вертолет и самолет летают выше. Это было для него лишним доказательством реальности мысленного путешествия в «астральном теле».

«Ему» доставляло удовольствие парить метрах в десяти от земли, подниматься вдоль стен древних храмов. «Он» облетал их со всех сторон, внимательно разглядывая многочисленные статуи и рисунки, стараясь все запомнить. Ведь потом можно будет проверить свои видения: найти альбомы с фотографиями индийских храмов, вдруг они окажутся знакомыми? Это никого бы не удивило на Востоке, где верят, что можно, путешествовать в «астральном теле». Но советский человек все должен сам себе доказывать…