Майкл Льюис - Бумеранг - Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира

Самое богатое общество, которое когда-либо видел мир, разбогатело за счет изобретения все более совершенных способов предоставления людям того, что они хотят. Воздействие множества мгновенных положительных подкреплений на мозг сродни воздействию, которое отсечение левой руки оказывает на правую: чем больше задействована суть ящерицы, тем более доминантной она становится. «Мы сводим к минимуму использование той части мозга, которой нет у ящерицы, — говорит Уайброу. — Мы создали физиологическую дисфункцию. Мы утратили способность саморегулирования на всех уровнях общества. Те $5 млн, которые вам платят в Goldman Sachs, если вы делаете все, что они просят, и есть шоколадный торт, только осовремененный».

По мнению Уайброу, череда финансовых пузырей и накопление индивидуальных и государственных долгов есть не что иное, как результат ведения образа жизни, продиктованного мозгом ящерицы. Цветовую карту распределения индивидуальных долгов в Америке можно наложить на цветовую карту центров по контролю и профилактике заболеваний, которая показывает фантастический рост с 1985 г. числа страдающих ожирением на территории Соединенных Штатов, и картина в целом совпала бы. Бум торговли, осуществляемой индивидуальными инвесторами в акции, распространение узаконенной азартной игры, рост наркомании и хронического алкоголизма — все это звенья одной цепи. Куда ни повернись, везде американцы приносят долгосрочные интересы в жертву сиюминутному положительному результату.

Что происходит, когда общество утрачивает способность к саморегулированию и упорно приносит собственные долгосрочные интересы в жертву сиюминутным вознаграждениям? Чем все заканчивается? «Мы могли бы регулировать себя, если бы захотели задуматься над этим, — говорит Уайброу. — Но мы явно не собираемся этого делать». Помимо этой маловероятной возможности, Уайброу рассматривает два других потенциальных исхода. Первый он иллюстрирует правдивой историей, которую можно было бы назвать притчей о фазанах. Весной прошлого года он был в творческом отпуске в Оксфордском университете и с удивлением обнаружил, что может снять квартиру в самом Блен-хеймском дворце, фамильном доме Черчиллей. Предыдущая зима в Бленхейме была суровой, и охотники подстрелили много фазанов, в результате чего в дворцовом парке остался один-единственный фазан. Птица получила свободный доступ к недавно засеянному полю. Если раньше количество съедаемой пищи регулировалось окружающими условиями, то теперь не было абсолютно никакого регулирования: фазан мог есть сколько влезет, что он и делал. Он вырос до таких размеров, что когда другие птицы подлетали поклевать зерна, он отпугивал их одним своим видом. Жирный фазан стал туристической достопримечательностью и даже получил имя: Генри. «Генри был самым крупным фазаном, который когда-либо существовал, — говорит Уайброу. — Даже растолстев, он все ел и ел». Вскоре Генри стал страдать ожирением. Он по-прежнему мог есть сколько влезет, но уже не мог летать. И однажды его не стало: фазана съела лиса.

Другой возможный исход был чуть-чуть более обнадеживающим: опуститься на дно. Осознать, что произошло с нами, потому что другого выхода у нас нет. «Если мы откажемся регулировать себя, за нас это могут сделать только окружающие условия, — говорит Уайброу, — и вытекающие отсюда ограничения». Другими словами, для совершения значимых перемен нам необходимо, чтобы окружающие условия обеспечили необходимый уровень страданий.

В АВГУСТЕ 2011 Г… НА ТОЙ ЖЕ неделе, когда агентство Standard & Poor’s понизило долговой рейтинг правительства Соединенных Штатов, суд утвердил план оздоровления г. Вальехо,

Калифорния. Кредиторы Вальехо в итоге получили по пять центов с доллара, а государственные служащие — примерно по 20–30 центов с доллара. Ни Moody’s, ни Standard & Poor’s уже не присваивали городу рейтингов. Понадобились бы годы, чтобы заработать репутацию для получения приличного рейтинга. Отсутствие рейтинга не имело особого значения, поскольку город меньше всего собирался занимать деньги на стороне.

Больше из любопытства, чем преследуя определенную цель, я еще раз поехал в Вальехо и посетил отделение пожарной охраны. При существующем распаде нашего чувства общей цели пожарники являют собой впечатляющий пример иных отношений. Нетрудно представить себе, как полицейское управление могло бы закончить конфликт с обществом, которое наняло его для своей защиты. Человек, который становится полицейским, любит власть. Он хочет остановить плохих парней. Ему не обязательно заботиться о том, как к нему относятся люди, покой которых он охраняет. Человек, который становится пожарным, хочет быть хорошим парнем. Он хочет, чтобы его любили.