Майкл Льюис - Бумеранг - Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира

— Как же это случилось? — спрашиваю я его.

— У меня есть только одно объяснение: они получили деньги, потому что деньги были, — говорит он. Но у него есть и другое объяснение, и он тут же его высказывает.

— Думаю, мы имеем дело с рядом массовых заблуждений, — говорит он.

Я не совсем понял, что он имел в виду и сказал об этом.

— Мы все будем богатыми, — говорит он. — Мы все будем жить вечно. Все силы штата нацелены на то, чтобы сохранить статус-кво. Чтобы сохранить иллюзию. И вот тут-то — в этом месте — реальность и бьет вас по голове.

По пути к лифтам я успел переговорить с двумя советниками мэра Рида. Рид упоминал, что, как бы плохо они ни думали о своей жизни в Сан-Хосе, во многих других американских городах жизнь еще хуже. «Я еще благодарю судьбу, когда беседую с мэрами других городов», — сказал он.

— Какой город вам жаль больше всего? — спросил я советников как раз перед закрытием дверей лифта.

Советники засмеялись и одновременно произнесли: «Вальехо]»

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВАЛЬЕХО. ГОРОД БОЛЬШИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ]» приветствует надпись при въезде в город, а на магазинах, которые остались открытыми, висят таблички «МЫ ПРИНИМАЕМ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ

ТАЛОНЫ». Территории заброшенных компаний заросли сорняками, а все светофоры отключили, но это чистая формальность, поскольку полицейские не патрулируют улицы. Вальехо является единственным городом в районе Залива, где можно где угодно парковаться и не волноваться о штрафе, потому что женщин-контролеров на платных стоянках тоже нет. Окна в здании мэрии затемнены, но у парадного подъезда наблюдается оживление. Молодой человек в надетой задом наперед бейсболке, солнечных очках и кроссовках фирмы Nike стоит на невысокой стене и выкрикивает адрес:

— Кембридж-драйв, 900. В Бениции.

Стоящие внизу люди мгновенно начинают предлагать цены. С 2006 по 2010 г. стоимость недвижимости в Вальехо упала на 66 %. На один из 16 домов в городе наложен арест. Очевидно, здесь происходит срочная продажа, но участвующие в ней персонажи настолько сомнительны и вороваты, что мне с трудом в это верится. Я останавливаюсь и спрашиваю, что здесь происходит, но участники торгов не желают говорить. «С какой стати я должен вам что-то рассказывать?» — говорит один парень, сидящий на складном стуле марки Coleman. Очевидно, он считает себя рассудительным, и, наверное, так оно и есть.

Вестибюль в мэрии совершенно пуст. Стоит стойка секретаря, но самого секретаря нет. Вместо нее табличка: «АУКЦИОНЕРЫ И ПОКУПАТЕЛИ АРЕСТОВАННОГО ИМУЩЕСТВА, ПРОСИМ ВАС НЕ ПРОВОДИТЬ АУКЦИОНЫ В ВЕСТИБЮЛЕ МЭРИИ».

На третьем этаже нахожу помещение нового городского управляющего Фила Бэтчелора, но когда вхожу туда, там никого не видно. Одни пустые секции. Наконец появляется женщина и ведет меня к самому Бэтчелору. Ему за 60, и он, как ни странно, является публикуемым автором. Он написал одну книгу о том, как воспитывать детей, и еще одну о том, как встретить смерть. Обе открыто несут христианское послание, но он не похож на приверженца евангелической церкви; он похож на человека здравомыслящего и немного утомленного. До выхода на пенсию его повседневная работа заключалась в управлении городами, страдающими финансовыми трудностями. Он согласился на эту работу только после неоднократных просьб со стороны городского совета. «Чем больше говоришь им “нет”, тем больше они хотят тебя заполучить», — говорит он. Его главное условие носило не финансовый, а общественный характер: он согласится работать только в том случае, если присутствующие на городском совете перестанут дурно относиться друг к другу и будут вести себя вежливо. Он закрепил это требование в письменном виде, и они выполнили свою часть условий. «Я побывал во многих местах, которые попали в очень трудное положение, но нигде не видел ничего подобного», — говорит он. Затем он рассказывает, что находит необычным, начиная с кадров. Сейчас он управляет городом, а в штате у него только один человек: дама, которую я только что видел. «Отлучаясь в туалет, она вынуждена запирать дверь, — говорит он, — потому что я постоянно на совещаниях, а больше никого у нас нет».

Еще в 2008 г., не сумев прийти к соглашению с многочисленными кредиторами, город Вальехо объявил о банкротстве. Муниципальный бюджет на 80 % — а ведь была еще и львиная доля исков, которые довели их до банкротства, — шел на зарплаты и прочие выплаты работникам сферы общественной безопасности. Отношения между полицией и пожарными, с одной стороны, и гражданами, с другой, ухудшились как никогда. Работники сферы общественной безопасности думали, что город намерен экономить на их контрактах; граждане думали, что работники сферы общественной безопасности вымогают у них деньги, манипулируя фактором страха. По городу ходила шутка, что «П. У.» [полицейское управление] расшифровывается как «плати или умри» [англ. P. D. — Police Department — «Рау or Die»). Собрания городского совета стали местом публичных упражнений в оскорблениях: так, на одном из них кто-то швырнул на пол отрезанную свиную голову. «Непонятно, за что Вальехо так обломали, — говорит старожил по имени Марк Гарман, который создал веб-сайт, где фиксирует события гражданской войны. — Это как поездка на катере в Сан-Франциско. Бросаешь камень наугад и случайно попадаешь в Напу». После объявления о банкротстве количество полицейских и пожарных сократили вдвое; некоторые граждане пришли к Филу Бэтчелору и заявили, что отныне в собственных домах не чувствуют себя в безопасности. Все другие городские службы фактически сократили до нуля. «Вы знаете, что в некоторых городах мостят улицы? — спрашивает Бэтчелор. — Так вот, это не про нас».