Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Отсюда вытекает несколько выводов, которые имеют слишком важное значение для того, чтобы о них можно было не упомянуть здесь. Очевидно, что высокая цифра оценки может быть в одинаковой степени и результатом особенно высокой оценки товара, и результатом очень низкой оценки денег. Оценочная цифра 200 гульденов, например, получится как в том случае, когда известное лицо оценивает лошадь в 2000 и при этом один гульден в 10 единиц какой-нибудь идеальной меры, так и в том случае, когда это лицо оценивает лошадь только в 20, а один гульден в то же время только в У ю такой единицы. Отсюда следует прежде всего, что наиболее сильные по своей обменоспособности покупатели, оценивающие товар всего выше, отнюдь не совпадают непременно с теми лицами, для которых товар, составляющий предмет их желаний, имеет наибольшее действительное значение с точки зрения благополучия, напротив, в состав их входят частью люди, которым товар в самом деле крайне необходим, частью же и такие лица, которые не чувствуют настоятельной нужды в товаре, но для которых зато и деньги не имеют большой ценности. Наоборот, ряды наиболее сильных по своей обменоспособности продавцов наполняются не только лицами, которые очень легко могли бы обойтись без продаваемого товара, но и такими лицами, для которых сам товар их представляет высокую ценность, но которым еще настоятельнее нужны деньги.

Перейдем теперь к другому выводу, не менее важному. Мы знаем уже, что при каждой экономически рациональной меновой сделке каждый из двух контрагентов должен получить выгоду, заключающуюся в разнице между субъективной ценностью отдаваемой вещи и более значительной ценностью вещи, получаемой в обмен. Само собой понятно, что выгода от обмена будет тем больше, чем выше указанная разница в ценности обмениваемых вещей. Но ничем не нарушаемый ход конкуренции приводит к тому, что из всех являющихся на рынок лиц действительно заключают меновую сделку как раз те, для которых вышеупомянутая разница оказывается наибольшей, а именно те покупатели, которые оценивают покупаемый товар всего выше по отношению к отдаваемым за него деньгам, и те продавцы, которые оценивают продаваемый товар всего ниже по сравнению с получаемой за него денежной суммой. Таким образом, по-видимому, рыночный механизм, управляемый эгоистическими стремлениями участников обмена, стихийно, сам собой, приводит к достижению наибольшей выгоды, какая только может быть получена при господствующих рыночных условиях, а следовательно, и к достижению наибольшей суммы хозяйственной пользы для всего общества. Существует, по-видимому, полная экономическая гармония между индивидуальными интересами участников обмена, вышедших победителями из борьбы со своими соперниками, и общими интересами всего общества. И действительно, эту мысль неоднократно высказывает Шеффле в своих остроумных и для своего времени весьма замечательных соображениях по вопросу об образовании цены из индивидуальных оценок: он доказывает, что «естественная меновая ценность», образующаяся на рынке «при нормальном ходе хозяйственной конкуренции», приводит предложение и спрос в «наиболее полезное» и «с общественной точки зрения самое плодотворное» равновесие и таким образом «дает наибольшую сумму чистой выгоды, какая только может быть получена обществом» 114 .

Однако ж при всей своей видимой основательности взгляд этот оказывается совершенно ошибочным. Он основывается на смешении высоких относительных с высокими абсолютными выгодами от обмена. Не подлежит ни малейшему сомнению, что под влиянием ничем не стесняемой конкуренции, управляющейся разумно-эгоистическими действиями участников обмена, приобретается наибольшее количество гульденов благодаря тому, что товар попадает в руки тех конкурентов, которые оценивают его на наибольшее число гульденов выше денежной суммы, представляющей его цену, которые, следовательно, извлекают из обмена наибольшую относительную, измеряемую деньгами выгоду. Однако ж высокая относительная выгода от обмена может при известных обстоятельствах представлять собой очень скромный абсолютный выигрыш ценности — это бывает именно тогда, когда денежная единица, которой измеряется выгода от обмена, имеет в глазах данного лица низкую субъективную ценность. Поясним это на конкретном примере. Представим себе, что наш покупатель А 1— человек богатый, у которого всего вволю; он имеет дюжину лошадей, составляющих для него предмет роскоши, и хочет приобрести еще одну тринадцатую лошадь. Так как подобное желание касается потребности, от удовлетворения которой очень нетрудно отказаться, то естественно, что исполнение этого желания не имеет большого значения с точки зрения благополучия А 1. Следовательно, тринадцатая лошадь будет представлять в глазах А 1весьма незначительную субъективную ценность — обозначим ее цифрой 30. Но так как у нашего богача и денег, и всякого добра очень много, то согласно известному нам закону предельной пользы и денежная единица будет иметь для него ценность весьма низкую. Определим ценность, какую представляет для него один гульден, в 1/10 нашей идеальной единицы, тогда ценность тринадцатой лошади, которую он хочет купить, будет равняться 300 гульденам. Если А 1может приобрести лошадь на рынке за 212 гульденов, например, то он получит от обмена выгоду, высота которой, выраженная в деньгах достигает внушительной цифры в 88 гульденов, измеряемая же нашим идеальным мерилом ценности — только скромной цифры в 8 8/10 единицы. Наряду с этим предположим, что покупатель А 3— крестьянин, которому лошадь настоятельно нужна для обработки его земли. Само собой понятно, что обладание лошадью будет иметь в его глазах несравненно более высокое значение с точки зрения благополучия, чем для А 1приобретение тринадцатой лошади, составляющей для него роскошь: поэтому субъективная ценность лошади будет выражаться для А 3, положим, цифрой 130. Но так как в глазах небогатого крестьянина и деньги будут иметь, конечно, ценность более высокую, нежели в глазах богача, предположим, что субъективная ценность, какую представляет для него гульден, равна 1/2 нашей идеальной единицы оценки, то и ценность лошади, несмотря на свою довольно значительную абсолютную высоту, будет выражаться для крестьянина в меньшей денежной сумме, чем для богача, а именно будет равняться 260 гульденам. Если и крестьянин имеет возможность приобрести лошадь по общей рыночной цене в 212 гульденов, то он выиграет в деньгах 48 гульденов, следовательно, почти вдвое меньше против богача, а выгоды в смысле действительного благополучия он получит 24 единицы нашей идеальной меры, следовательно, почти втрое больше против богача. Мы видим, таким образом, что более высокая относительная выгода от обмена может быть абсолютно менее высокой, а более низкая относительная выгода от обмена — абсолютно более высокой.