Всеволод Багно - На рубеже двух столетий

После серьезного вступления, касающегося паломничества к «товару-фетишу» [72] Benjamin W. Parigi capitale del XX secolo. P. 259. , типичного для европейской традиции XIX века, а также завуалированной ссылки на пророческое видение Достоевского лондонской Всемирной выставки 1861 года («Вавилонское столпотворение») Бенуа переходит к описанию самой выставки и ее воспитательного содержания, оценивает ее как «интереснейшее и поучительное зрелище», перечисляет промышленные достижения наций и шедевры искусства. Всепроникающим взглядом художника-декоратора смотрит Бенуа на огромное пространство, выделенное для павильонов, в котором он узнает русскую праздничную площадь с балаганами: посетители выставки гуляют среди павильонов-балаганов, завороженные ярмарочным беспечным духом этого легкомысленного праздничного мира, очарованные «сказочным» освещением, которое придает волшебную окраску даже самым «безвкусным» постройкам и всему «мишурно-маскарадному наряду» Парижа. И его перо представляет русским читателям грандиозный мир в миниатюре, городок в городе, в котором «без склада и лада громоздятся бессмысленные купола, павильоны, фонарчики, вышки, пилястры, пирамиды, статуи, гирлянды и наружные фрески; все это склеено без всякой внутренней необходимости», без какого-либо общего стиля: «тут и second empire и troisième république, реминисценции Вандевельде и Гимара, тут и академическая риторика, тут и восточные, и ренессансные, и египетские, и ассирийские формы» [73] Бенуа А. Письма со всемирной выставки. С. 105–106. .

Подробно описанный Бенуа миниатюрный городок выставки вызывает в памяти игру домов и живописную панораму различных архитектурных стилей, о которых фантазировал Гоголь в статье «Об архитектуре нынешнего времени» (1831): «Город должен состояться из разнообразных масс, если хотим, чтобы он доставлял удовольствие взорам. Пусть в нем совокупится более различных вкусов. Пусть в одной и той же улице возвышается и мрачное готическое, и обремененное роскошью украшений восточное, и колоссальное египетское, и проникнутое стройным размером греческое. Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша итальянская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск» [74] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. Л., 1940–1952. Т. 8. С. 71. Как пророческий текст об архитектуре XX в., статья Гоголя процитирована В. Вейдле в «Умирании искусства». . Все это похоже на предчувствие представленных на выставках павильонов, дворцов и башен, игрушечных моделей знаменитых европейских районов и домов. Говоря о выставочной архитектуре, с таким же удивлением пишет о городке Всемирной выставки французский писатель Поль Моран: «C’etait une ville nouvelle et ephemère, cachée à l’interieur de l’autre; c’ètait tout un quartier de Paris qui se dèguisait; c’était un bal, ou les edifices se costumaient <���…> les marchandises étaient dissimulées sous des spectacles exotiques, féeriques, lumineux» [75] Morand Р. 1900 // Morand P. Œuvres. Paris, 1981. P. 350. .

Внутри этого «чудовищно-огромного базара» Бенуа-рассказчик отдается власти «эфемерного, курьезного и забавного» гулянья среди павильонов-балаганов, выставочные чудеса которых он перечисляет: он очарован Дворцом электричества с его «château d’eau» и «fontaines lumineuses», который горит «миллионами разноцветных огней», изящными линиями Большого и Малого дворцов, «двух храмов искусств», монументальным мостом Александра III, построенным в честь русского царя и восстановленных дипломатических отношений между Россией и Францией [76] Чтобы подкрепить интерес к русскому искусству во Франции, в 1900 г. Бенуа пишет в журнале «La Révue encyclopedique» статью о русской живописи с несколькими репродукциями, в том числе и тех произведений, которые вошли в экспозицию русского отдела. . Он жалуется, что «постройки Art Nouveau» малочисленны и что этот стиль присутствует лишь «в декорационной части двух-трех балаганчиков: Maison du Rire или театра Лои Фюллер», в то время как на выставке «много есть чудаческого, изощренного и претендующего на новизну» [77] Бенуа А. Письма со всемирной выставки. С. 107. Об успехе представителей нового искусства на Парижской выставке пишет из Мюнхена 15 июня 1900 г. Игорь Грабарь брату: «На парижской выставке в русском отделе искусства награды получили исключительно сотрудники „Мира искусства“ — Серов, князь Трубецкой — почетные медали; Малявин, Коровин, Мамонтов — золотые, Малютин и Головин — серебряные. Маковский и tutti quanti получили бронзовые и по телеграфу отказались. Когда царь узнал об этом, он сделал большие глаза: что же это значит? Значит они там в Академии меня надували, когда уверяли, что эти в „Мире искусства“ — декаденты! Понимаешь, это нечто сногсшибательнее!» ( Грабарь И. Письма 1891–1917. М., 1974. С. 132). .