Роберт Силверберг - Бродяга из космоса

Херндон осмотрелся, нашел какую-то придворную даму, которая в это время была свободной, и пригласил ее танцевать. Танцевали они молча, время от времени входя в зону пониженного тяготения. Может быть, при других обстоятельствах, Херндон счел бы такое времяпрепровождение весьма приятным, но сейчас он вовсе не искал приятных ощущений. Его всецело занимала задача привлечь к себе внимание леди Моарис.

И это ему удалось. Разумеется, не сразу. Он был гораздо выше всех остальных, присутствовавших на этом балу, был самым заметным из собравшихся в Гранд-зале придворных, а самое главное, ему помогло то, что лорд и леди покинули свои царственные троны и присоединились к танцующим.

Херндон старался почаще менять дам, с которыми танцевал, пока, наконец, не оказался лицом к лицу с леди Моарис.

– Не хотите ли станцевать со мной? – спросила она. Слова ее показались Херндону наброшенной на него легкой осенней паутиной. Он склонился перед леди в легком, учтивом поклоне.

– Я почитал бы это величайшей честью, миледи. – Они начали танцевать.

Вести ее было очень легко. Херндон остро ощущал ее близость, тепло ее тела. В ее глазах он увидел какую-то затаенную, щемящую боль, что поведало лучше всяких слов о том, что не все гладко между лордом и леди.

– Вы мне что-то незнакомы, – сказала леди. – Кто вы?

– Барр Херндон, миледи. Из Зоннигога.

– Из Зоннигога? В самом деле? Ради чего же вы пересекли океан протяженностью в полтора десятка тысяч километров? Чем привлекла вас наша столица?

Херндон улыбнулся и после нескольких изящных пируэтов произнес:

– Жажда славы и удачи, миледи. Жить в Зоннигоге очень неплохо, там все так спокойно, но единственное место, где можно стать известным – это Борлаам-сити. По этой причине я ходатайствовал перед Хейтманом Оверском, чтобы он ввел меня в свиту лорда Моариса.

– Значит, вы знакомы с Оверском? Так?

– Не очень близко. Я служил у него некоторое время, а затем попросился сюда.

– Вот так вы и шагаете, взбираясь все выше и выше с помощью своих прежних хозяев, пока не протиснетесь через лорда Моариса к ногам Властителя. В этом состоит ваш план?

Она обезоруживающе улыбнулась, показывая, что в ее словах нет ни тени осуждения. Херндон кивнул и со всей искренностью произнес:

– Признаюсь, именно в этом заключается моя цель. Хотя, простите меня за откровенность, похоже на то, что могут появиться причины, которые побудят меня остаться на службе у лорда Моариса дольше, чем я предполагал первоначально.

На лице молодой женщины вспыхнул румянец. Она поняла намек. Шепнула Херндону:

– Вы дерзкий. Насколько могу судить, тому причиной хорошая внешность и крепкое тело.

– Благодарю вас, миледи.

– Я не имела намерения расхваливать вас, – сказала она, когда танец подошел к концу, и умолк оркестр. – Я не одобряю подобную манеру поведения. Но какое все это имеет значение? Я благодарна вам за танец.

– Могу ли я рассчитывать на удовольствие от общества миледи когда-нибудь еще?

– Возможно, но не слишком скоро, – она насупилась. – Для лорда Моариса характерно острое чувство собственника. Он негодует, когда я дважды за один вечер танцую с одним и тем же членом его свиты.

На мгновенье лицо Херндона омрачила досада.

– Ничего не поделаешь. Схожу-ка лучше на смотровую площадку "А" полюбоваться звездами. Если леди нужен компаньон – она найдет его там.

Она взглянула на Херндона, так ничего и не сказав, упорхнула, как порыв весеннего ветра. Но Херндон весь зарделся от удовольствия. Все начинало становиться на свои места.

Смотровая площадка "А", расположенная на самой верхней палубе огромного лайнера, предназначалась только для пассажиров и членов их свиты. Это был огромный зал, всегда погруженный во мрак, на одном из торцов которого был вмонтирован смотровой экран, открывавший перед наблюдателями все чудеса мироздания. В нуль-пространстве можно было наблюдать, как гиперболически искривляется мироздание, любоваться захватывающим дух многоцветным калейдоскопом звезд. Здесь не существовало геометрии в обычном понимании этого слова, все было сказочно искаженным и перевернутым. Сверкающая панорама разворачивающегося перед наблюдателями мироздания тускло освещала зал.

Смотровой зал для пассажиров первого класса был также известен и как место свиданий. Здесь, под покровом тьмы, знатные леди могли встречаться с поварами и отдаваться лакеям, а их лорды – обладать судомойками.