Дмитрий Гурьев - Бог, Адам и общество

Прежде всего нужно было подобрать подходящих размеров и свойств два камня. Один из них — отбойник — служил вспомогательным орудием. Он должен был быть тверже и не раскалываться от ударов. Им первобытный мастер обрабатывал другой камень (обычно из кремня), который, наоборот, должен был легко раскалываться на куски с острыми и твердыми краями. Изучение стоянок первых формировавшихся людей показало, что они приносили необходимые им камни издалека, заготавливали их впрок, тогда как высшие обезьяны даже в опытных условиях не запасают биологически бесполезных предметов.

Процесс обработки камня начинался с удаления желвачной корки, ненужных выступов, наростов, т. е. создавалась заготовка определенных размеров и формы. Лишь после этого первобытный мастер последовательными ударами той пли иной силы в различные точки превращал камень в ручное рубило. Уже на этом примере видно, что первобытный мастер при изготовлении орудий должен был отвлекаться от удовлетворения биологических потребностей. Какая же сила заставляла формировавшихся людей изготовлять эти орудия? Ответ следует искать в еще одной важной черте зарождавшегося производства — в его общественной сущности. В отличие, например, от охоты, продукты которой шли непосредственно на удовлетворение потребностей членов стада, производство орудий труда имело принципиально иную, общественную цель: обеспечить успешность всех видов деятельности формировавшихся людей. Именно общая нужда стада в орудиях охоты, обороны, разделки добычи заставляла отдельных его членов — хотели они того или нет — независимо от их непосредственных личных интересов браться за нелегкую работу по изготовлению простейших орудий труда определенного назначения и свойства.

Не только зарождавшееся производство орудий труда не зависело от биологических потребностей и психики формировавшихся людей. Такой же характер имели и сами орудия труда.

Вспомним естественные орудия австралопитека. Их форма и свойства во многом зависели от его физических и психических данных, т. е. были субъективными. Использовавший же искусственные орудия человек, напротив, вынужден был сам приспосабливаться к независимым от него форме и свойствам этих орудий, ибо те уже при самом их изготовлении обусловливались объективными интересами стада в охоте, обороне и т. д.

Наконец, независимость зарождавшегося производства орудий от воли, сознания, биологических потребностей людей заключалась и в том, что оно имело свои собственные, общественные по своей сущности законы развития (о них речь пойдет ниже).

Само собой очевидно, что возникавшее производство орудий не могло не оказать решающего влияния на все остальные виды деятельности стад австралопитеков. Та же охота, но со специально изготовленными дубинами, становилась все менее зависимой от физических и психических особенностей и потребностей пользовавшихся дубинами охотников, т. е. постепенно становилась общественной трудовой деятельностью. То же самое можно сказать и о других видах деятельности стада. А это означало, что животная по своей сущности совокупность видов деятельности австралопитеков стала постепенно превращаться в общественное производство.

Последнее не могло не повлиять, и притом самым решительным образом, на все поведение австралопитеков. Оно все больше и больше приобретало общественную природу, ибо члены стада начинали руководствоваться в своих действиях не личными, а общественными потребностями и интересами. Тем самым они постепенно становились формировавшимися людьми. Поэтому уже питекантропа мы, если не хотим погрешить против истины, не можем называть просто обезьяной, пусть и самой высшей. Первые зачатки человеческой сущности уже пробили брешь в животной природе австралопитека.

Влияние зарождавшегося производства должно было проявляться и в перерождении отношений австралопитеков в человеческие. Так, изготовляя ручное рубило, какой-нибудь член стада уже был лишен возможности участвовать, например, в охоте. Ясно, что другие члены коллектива должны были обеспечивать его всем необходимым. Так возникал столь характерный для людей постоянный обмен деятельностью, без которого нет и общественного труда.

Ну вот, мы и подошли к ответу на поставленный выше вопрос: начало производства орудий означает переход к человеческому обществу потому, что оно постепенно превращало все остальные виды деятельности стада австралопитеков в работу, в зачатки общественного производства , труда, а самих его членов — в людей. Мы не случайно выделили слова «общественное производство» — именно его появление позволяет понять, почему изготовление палки обезьяной или простое отламывание ею сука не являются трудом, а деятельность человека без орудий труда (например, заготовка ягод, переноска грузов руками и т. д.) представляет собой трудовую деятельность! Ведь общественное производство, и прежде всего изготовление орудий труда, придает всем видам работы общественное значение, независимо от того, осуществляются ли они в каждом конкретном случае при помощи орудий или без них. Шимпанзе же включен в животную жизнь стада, которая и обусловливает соответствующий характер его поведения, в том числе и действий с предметами.