Утром красный червяк поезда вполз в Кельн точно по расписанию. На улице было холодновато даже для начала марта.
— Сразу в архив? — нетерпеливо высказался Алик, едва выйдя из вокзала и даже не взглянув в сторону чудесного Кельнского собора.
— Никуда архив не убежит. Сначала в гостиницу, душ, затем в ресторан. Охота тебе заниматься делами на пустой желудок? Да и закрыт архив еще. Поедем часам к двум.
— Напоминает замок Дракулы, — буркнул Алик, соизволив, наконец, обратить внимание на собор.
Мы сели в такси и отправились в забронированный мной скромный гестхаус. Маленький ресторан при нем славился своими сосисками. Обожаю хорошие немецкие сосиски. Алик пребывал в возбужденном состоянии и к еде почти не притронулся. Увлекающиеся люди эти писатели. Через пару минут он вдруг резко вскочил и пошел к стойке. Еще минуту спустя он уже что-то живо обсуждал с хозяином заведения. Вернулся за столик Алик с двумя кружками темного пива.
— Как можно есть эти замечательные сосиски без пива? — вопросил Алик, водружая кружки на стол. — А особенно без мюнхенского. Я поговорил с хозяином, он родом из Мюнхена, отсюда и пиво, и его реклама.
Я удивленно уставился на Алика. Вроде, он сам говорил мне, что пиво не любит.
— Наверняка, ты слышал о знаменитом немецком Законе чистоты пива, — нетерпеливо проговорил Алик. — Или ты уже совсем ослеп?
Я посмотрел на стойку, но не сразу понял, что Алик имел в виду. Секундой позже взгляд выхватил в полумраке бара плакат на стене. На нем была изображена бутылка пива с надписью «Райнхайтсгебот». Это так называемый знаменитый баварский Закон чистоты. В начале 16-го века Вильгельм IV постановил, что только ячмень, хмель и вода должны использоваться для варки пива. До того пиво варилось из солода любых зерновых, в основном из ржаного, и к тому же на основе грюйта, что само по себе название вереска, но добавляли туда также полынь, мирт, тысячелистник, мандрагору, белену, коноплю и даже куриный помет. В результате получалась адская смесь, вызывающая галлюцинации. Право на торговлю грюйт-порошком во многих местностях было монополизировано католической церковью или государством. Только после принятия Закона чистоты, заменившего грюйт на хмель, а рожь на ячмень, пиво стало относительно безопасным. Но на плакате красовались совсем не те цифры. Так вот что заметил Алик! На крышке фотографии пивной бутылки значился 1487 год. Но Закон чистоты был принят в Баварии только в 1516 году, это известно каждому любителю пива.
— В мае 1487 года инквизиторы Шпренгер и Крамер получили от Кельнского университета одобрение своей книги «Молот ведьм», — проследив за моим взглядом, доложил Алик. — А годом раньше в Германии разразилась одна из сильнейших эпидемий отравления спорыньей, которые до того не слишком беспокоили страну уже лет триста. Люди корчились в диких мучениях и умирали от гангрены, никакие врачи не могли понять, в чем было дело. Инквизиторы утверждали, что во всем виноваты ведьмы, насылающие болезни. Могло ли это быть просто совпадением? Вот я и пошел поговорить с владельцем бара. Он пояснил, что Закон чистоты по настоянию городского совета Мюнхена был сначала принят герцогом Альбрехтом IV в 1487 году, и лишь три десятилетия спустя его сын Вильгельм IV этот закон подтвердил и распространил на всю Баварию. Хозяин бара слышал, что тогда пиво изо ржи почему-то заподозрили в дьявольщине. Легенда гласит, что оно приманивало ведьм, и мюнхенский совет постановил варить пиво только из ячменя. А теперь мы знаем, что алкалоиды спорыньи вполне себе сохраняются в сваренном пиве.
— Что ж, — пожал я плечами, — это логично. Вполне возможно, что именно из-за хорошего пива ведьмы в Баварии появились позже, чем в остальной Германии, не говоря уж о Франции. Значит, тогда немцы почти догадались о причине «порчи». Но пусть этим историки занимаются. У нас сейчас есть вопросы поважнее, ты же не думаешь, что нас преследует тайное общество любителей немецкого пива? Так что пока направимся в городской архив.
Спустя полчаса мы уже ехали по центру города. Раньше мне не случалось бывать в Кельне. Старый город, основанный римлянами в 50 году новой эры. Коренные жители Кельна утверждают, что у каждого из них есть древнеримские предки. Здесь, в Кельне, учил философии и морали знаменитый противник гонений на ведьм священник и поэт Фридрих фон Шпее. Но ранее здесь же, на кафедре Кельнского университета, преподавал доминиканец Яков Шпренгер, автор смертоносного «Молота ведьм» — книги, стоившей жизни десяткам или даже сотням тысяч человек. Что же случилось со славными потомками древних римлян на излете средних веков, когда немецкие борцы с демонами стали свирепствовать в Кельне, Дюссельдорфе и прилегающих к ним регионах? Кельн стал тогда одним из эпицентров борьбы с дьяволом, в результате которой треть жителей города были объявлены ведьмами и колдунами. Здесь танцевали и умирали обезумевшие от дикой пляски Витта несчастные люди. Какое отношение к этому имеют появившиеся позже иезуиты, розенкрейцеры и мистики-коммунисты? Узнаем ли мы ответ?
Читать дальше