Денис Абсентис - Начало

— Что ж, раз эпидемии шли каждый год с 1813-го по 1816-й, то теперь поражение Наполеона при Ватерлоо в 1815 году заиграло для меня новыми неожиданными красками, — пробормотал я, взяв в руки книгу Гофмана и машинально открыв ее на первой же попавшейся странице. В глаза мне сразу бросился диалог Медарда с папой римским.

— История вашей жизни, инок Медард, — промолвил он, — самая удивительная из всех, какие мне когда-либо приходилось слышать… Верите ли вы в открытое, зримое действие той злой силы, которую церковь называет дьяволом?

Я хотел было ответить, но папа продолжал:

— Верите ли вы, что именно то вино, которое вы украли из зала реликвий и выпили, толкнуло вас на злодеяния, кои были вами совершены?

— Да, подобно воде, насыщенной ядовитыми испарениями, оно дало силы таившемуся во мне ростку зла развиться и разрастись.

Выслушав этот ответ, папа помолчал, затем произнес со строгим, сосредоточенным взглядом:

— Что, если природа распространила законы, присущие человеческому телу, и на духовную жизнь человека, так что и тут подобное порождает лишь подобное?.. И как заключенная в зерне сила непременно окрасит листья развившегося из него дерева в зеленый цвет… так склонности и стремления передаются от поколения к поколению, исключая возможность всякого произвола?.. Ведь бывают целые семьи убийц, разбойников!.. Вот вам наследственный грех, вечное, недоступное никакому искуплению, неистребимое проклятие над преступным родом!..

— Но если сын грешника должен грешить лишь потому, что он унаследовал греховный организм… тогда и греха тут нет, — прервал я папу.

— Ну да, наследственность. Может, это и есть тот самый ключ? — пробормотал я про себя и взглянул на антиквара. — Пожалуй, мне пора идти. Спасибо!

Теперь уже Рейхардт выглядел озадаченным моей реакцией. Я пообещал, что вернусь на днях для продолжения разговора, и выскочил на улицу. Солнце уже спряталось за свинцовой завесой туч, моросил мелкий холодный дождь. Подняв воротник плаща, я быстро пошел в сторону Грабена.

После посещения антиквара я отогнал машину в ремонтный бокс к рекомендованному мне мастеру, не задающему лишних вопросов. Ехать на ней нам дальше не стоило, засвечена. Хотя мне все еще было непонятно, как именно нас выследили во Франции.

Подходя к отелю, я заметил Алика. Он сидел в открытом кафе неподалеку и задумчиво пил апельсиновый сок. Странное занятие в такую мерзкую погоду. Да и вообще я просил его не выходить из номера.

— Ну и что там с антикваром? — голос у Алика был сонный и почти безразличный.

— Есть такое мнение, что нас опередили. Кто-то уже приходил к нему в магазин сразу после опубликования объявления и расспрашивал о печати. Но старик ничего о ней не знает.

— Стало быть, мы зря приехали сюда? — разочарованно протянул Алик.

— Да нет, антиквар оказался занятным собеседником. У меня, благодаря этой встрече, даже появилась еще более сюрреалистическая и странная гипотеза, чем твои домыслы о пчелах. А что, если это был запланированный некой влиятельной группой мистиков эксперимент по изменению наследственности?

— Неожиданное заявление, поясни, — вяло зевнул Алик, явно не заинтересовавшись моим предположением.

— Как ты, наверняка, знаешь, первая треть двадцатого века была временем триумфа странных исследований. Но на поверхности мы видим только маленькую верхушку айсберга. Например, относительно рациональное изучение медицины тибетских лам, поддерживаемое значимым представителем богостроительства Горьким, который одобрил финансирование такой программы во Всесоюзном институте экспериментальной медицины. Тот же Горький с удовольствием лечился урогравиданом, препаратом из мочи беременных женщин. По инициативе Горького в 1928 году был создан Институт урогравиданотерапии, которым заведовал доктор Замков, муж знаменитого скульптора Веры Мухиной. Пациентами Замкова были также Молотов, Калинин, Каганович, Буденный, Орджоникидзе. А передовики социалистического производства писали в газеты, что после урогравидана они работают по 14 часов и выполняют план на 300 %. Что это было? Алхимическая работа над формулой энтузиазма? Мечта о долголетии?

— Ученые в те годы действительно работали над формулами энтузиазма и омоложения.

— Да, всем хотелось жить долго, особенно стареющим партийцам. И чтобы член стоял, тоже хотелось. Замков как раз и рассчитывал на успех прежде всего при заболеваниях, связанных с нарушениями половой функции. И якобы именно это натолкнуло его на мысль использовать мочу беременных в лечебных целях. Поток пациентов в клинику «Гравидан» в Хотьково так возрос, что руководство МПС даже построило железнодорожную станцию «57 км.». В 1938 году больницу закрыли, на ее базе в результате символично создали психиатрическую лечебницу, а статья о гра-видане и докторе Замкове исчезла из новой редакции Большой Медицинской Энциклопедии. Хрущев, придя к власти, переименовал станцию «57 км.» в Абрамцево, чтобы стереть последние воспоминания.