В деревне воздух чистый

Кто прочитает эту книжку, тот узнает, как живет Ганси Грубер, с кем дружит, чего боится, в какие попадает приключения, чему радуется, на что злится, и городские дети, кстати, смогут узнать, как живут в деревне, в крестьянском дворе...

А деревенским детям многое здесь покажется знакомым и похожим на их собственную жизнь. Они смогут сравнить и тогда, быть может, скажут: «А у нас все по-другому, так не бывает!»

Но я ручаюсь: действительно есть на свете такой Ганси (только имя я изменил, на самом деле его зовут Зепперл!).

И все истории здесь невыдуманные, они были по правде. Но поскольку в Германии существует закон охраны документальных данных, настоящее имя нельзя разглашать. Имя ведь тоже документальное данное, и оно поэтому должно сохраняться в тайне. Здесь только одно название настоящее: Регенсбург. Ты можешь найти его на карте, если отыщешь самую северную точку в изгибах реки Дунай. А местечко, похожее на Ренценбах, может оказаться совсем невдалеке от тебя —стоит только научиться как следует видеть.

И еще: кто прочитает все эти истории, тот сразу поймет, что ребята в деревне не глупее и не умнее городских, и у того уже не останется предубеждения, которое звучит в словечке «деревенщина».

Коровы «Грубер-хофа» каждый день с раннего утра получают на корм свежую траву. Только зимой, когда на полях снег, им приходится довольствоваться сеном.

%

А весной, летом и осенью папа каждый день чуть свет выезжает на своем тракторе-«бульдоге» и скашивает на лугу полоску травы. Каждый раз он привозит травы полный кузов — и этого как раз хватает двенадцати коровам на день. В субботу папа скашивает немножко побольше, чтобы в воскресенье подольше поспать. За день с травой ничего не сделается.

Зимой папа мог бы хоть каждый день спать подолгу. Нет, подолгу —это, конечно, преувеличение. Ну, скажем, на час подольше, ведь работа в хлеву, что летом, что зимой, не кончается.

Во время летних каникул Ганси может —если охота —ездить с отцом косить. Иногда ему очень охота. Тогда папа будит его рано, часов в пять. Все они вместе^ с мамой выпивают по большой чашке горячего молока.

Потом riana заводит трактор —и пошло дело.

— Не холодно тебе? — спрашивает папа Ганси.— А то завернись-ка в старый плеД.

Ганси' дрожит от утреннего холода. У него зуб на зуб не попадает. Поэтому он ничего не отвечает, а молчком зарывается в плед.

Все кругом еще влажное от росы. Птицы, заслышав гуденье «бульдога», испуганно разлетаются.

Доехав до луга, папа говорит Ганси:

— Поди отцепи кузов, мы его пока оставим здесь.

— Будет сделано! —Ганси рад, что ему нашлось дело, он и мерзнуть забыл.

Папа тоже спрыгнул с «бульдога» и навесил сенокосилку. Сенокосилка крепится на «бульдоге» с правой стороны. Она работает приблизительно как механизм электробритвы или как громадна^ машинка для стрижки волос. Главное здесь — большое острое ножевое полотно, которое ходит взад-вперед и срезает траву.

— Раньше, когда не было сенокосилки, мне приходилось все это скашивать косой,—вспоминает папа Ганси.—Это, скажу я тебе, было куда тяжелее.

С сенокосилкой действительно легко и просто. «Бульдог» медленно-медленно едет через луг. Раз туда, раз обратно — и достаточно травы на целый день. И Ганси может ехать вместе с папой. Он сидит на сиденье рядом и глядит вниз в высокую траву... За-за-за-за-за, за-за-за-за-за, за-за-за-за-за... Трава равномерно падает, рядок за рядком, и остается лежать на земле.

Нет-нет да и выпрыгнет из нее испуганный зверек или птица: заяц, фазан, куропатка, а то и косуля. Высокая трава на лугу была их убежищем. Может, там были их гнезда. А может, просто они там охотились или паслись, а трактор спугнул их. И пришлось им удирать.

Вдруг и Ганси испугался:

— Стоп, папа, стоп, серая кошка! — вскрикнул он.

— Да что ты говоришь! Кошка? —Папа тотчас затормозил. «Бульдог» остановился.

Оба спрыгнули вниз и стали высматривать, куда подевалась серая кошка.

— Только бы ее не задело сенокосилкой! —обеспокоенно сказал Ганси.

Папа ничего не ответил. Но думал, наверное, о том же самом. И они продолжали искать, раздвигая траву, но кошки нигде не было видно.

Папа подошел к косилке и тщательно ее осмотрел.

— Э, погляди-ка, тут кровь!

— И кошкина шерсть прилипла,— тотчас ’'увидел Ганси.

— Значит, все-таки!..—сказал папа.

— Думаешь, плохо дело, папа?—допытывается Ганси.

Они еще раз осмотрели весь луг. Ни тут ни' там — нигде нет кошки.