Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

Наш последний день в Пекине походил на марафон: следовало непременно завершить съемки для телевидения. Я все дни была так занята, что не могла найти времени, чтобы осмотреть то, что осматривают все, кто приезжает в Китай, — «Запретный город»!

В тот день я встала в четыре утра. Матита вымыла мне голову шампунем и уложила волосы. В шесть часов мы были уже перед северным входом в «Запретный город»; здесь жители Пекина на восходе солнца занимаются своеобразной гимнастикой. Этот национальный вид спорта называется «тайцзы»; им занимаются тут вместе (и молодые люди, и старики, словом, почти все), но каждый на свой лад и в собственном ритме, не оглядываясь на соседа. Эта гимнастика не похожа, совсем не похожа ни на шведскую гимнастику, ни на аэробику! Движения в ней очень медленные, очень плавные, необыкновенно гибкие, совершают их без перерыва, переходя от одного к другому. Этим зрелищем любуешься, как танцем в постановке Бежара. С удивлением наблюдаешь, что люди в повседневной будничной одежде начинают трудовой день своего рода обрядом; я воспринимаю его как немую молитву, обращенную к Тому, кто позволил нам родиться и поддерживает в нас жизнь. Такой же гимнастикой занимаются и в других местах — в городских парках и даже на улицах. Но особенно впечатляет она тут, у северного входа в «Запретный город». К тому же — для французского и для китайского телевидения — было приготовлено особое зрелище. Завершив занятия «тайцзы», большая группа людей начала повторять те же движения все быстрее и быстрее, превращаясь на наших глазах в грозных бойцов. Для достижения большего эффекта человек 20 вооружились саблями к полному восторгу толпившихся вокруг зрителей.

Затем мы отправились на Птичий рынок. После революции почти всех птиц истребили, сочтя их «пожирателями урожая» или «ненужной роскошью». Поэтому сейчас их очень ценят. Рано утром можно наблюдать, что китайцы прогуливают свою сидящую в клетке птицу (единственную, как и ребенок), чтобы послушать, как она приветствует песней начало дня. Побывав на рынке, мы отправились к знаменитой Великой китайской стене: нам предстояло проехать 75 километров по дороге с очень интенсивным движением. Каждый китаец раньше или позже должен полюбоваться Великой стеной, люди едут сюда в двуколках, живописно украшенных помпонами и полосками цветной бумаги, в автомобилях, на велосипедах, а иные приходят пешком.

Мы приезжаем к Великой стене и оказываемся среди шумной толпы торговцев сувенирами и туристов, многие из которых вооружены фотоаппаратами. Все спешат на крепостные стены, уходящие к горизонту. Нас предупредили, что там будет холодно, так как дует сильный северный ветер. Те, кто сюда приезжают, захватывают с собой еду. Но у Мими и ее спутников нет такой привычки, и потому мы направляемся всей ватагой в уютный ресторан с внутренним двориком, где нас угощают национальными блюдами.

Мы очень вкусно поели. Но то ли сказался холод, то ли проявилась усталость, накопившаяся за последние дни, то ли дело было в том, что мы пробыли на ногах уже девять часов подряд, но так или иначе всем стало не по себе. Первой вышла из строя Матита, Джонни тоже выглядел плохо (в этом не было ничего удивительного, ибо он чуть ли не накануне вышел из больницы, и его настойчиво отговаривали от поездки к Великой китайской стене). Первый «Мерседес» повез обоих обратно в Пекин.

А мы продолжали снимать гробницы императоров династии Мин. По правде говоря, если не считать прославленной Дороги духов — по бокам у нее высятся монументальные статуи львов, слонов, верблюдов, лошадей и каких-то сказочных животных, а также фигуры мандаринов и воинов, — других достопримечательностей мы не увидели. Вход в единственную гробницу, куда был открыт доступ, напоминал вход в метро: бетонные стены и на глубине 27 метров под землей (эскалатора, естественно, не было) строгий зал, где, кроме больших дверей, пробитых в глыбе мрамора, ничего интересного не было. Хранившиеся здесь некогда сокровища уже давно отправили в музей.

Когда мы поднимались по крутым ступенькам, у Лили начался приступ тахикардии. Она шла с трудом, опираясь на руку доктора. И вот уже второй «Мерседес» отправился в Пекин, увозя врача и его пациентку.

Однако группа работников телевидения — ия вместе с ними — на этом не остановилась: мы отправились снимать знаменитую площадь Тяньаньмэнь, которая, как говорят, вмещает миллион человек… В этот холодный день она была пуста, на ней было только несколько человек, они запускали бумажных змеев, радуясь сильному ветру. Постепенно мои спутники начали чихать, жаловаться на головную боль и на усталость. Самой крепкой оказалась я. Тем не менее, съемки продолжались. Переводчик показал мне на грандиозный дворец Всекитайского собрания народных представителей, куда ведет монументальная лестница. В этот дворец мы приглашены были вечером на торжественный обед, и, по словам того же переводчика, это была «великая честь, которой, помимо глав государств, была до сих пор удостоена только госпожа Помпиду».