Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

В отличие от побежденных в той войне стран, где довоенный несравнимо высокий материальный уровень народа был восстановлен за два-три года, люди страны победившего социализма, с плановой экономикой Советов, якобы освобожденные от эксплуатации, и в 50-е годы все еще преодолевали последствия войны и восстанавливали довоенный уровень жизни. Впрочем, жизненный уровень простого народа в 50-е годы и в последующие десятилетия по своему качеству мало чем отличался от уровня довоенных лет. Тот же вечный дефицит товаров и продуктов питания, та же неустроенность быта трудящихся, которые при невероятной скученности ютились в так называемых коммуналках, общежитиях, бараках и подвалах, в то время как значительные средства отпускались для строительства домов с квартирами-дворцами, спецбольниц и спецсанаториев для партхозноменклатуры, та же нищенская зарплата рабочим и никакая колхозникам, те же лживые лозунги о процветании советского общества. Можно утверждать, что при неограниченном обеспечении партократов, под мудрым руководством партии, продолжался планомерный грабеж и обман народа. Бесправное и беспросветное существование трудового народа усугублялось еще четкой системой его закрепощения. Так, согласно Указу от 26 июня 1940 г. и другим нормативным актам, с целью усиления дисциплины труда не выдавали паспорта крестьянам и отбирали их у рабочих предприятий с наиболее невыносимыми условиями труда, что являлось, по сути, закрепощением людей на конкретной территории.

После смерти Сталина, расстрела Берии и его сподвижников в правящих кругах царили растерянность, неуверенность, лихорадочный поиск пути обуздания бурлящего народного моря, сопровождающиеся интригами и борьбой за власть. В сознании народа появились сомнения в нерушимости коммунистических идей и в реальности достижения успехов на их основе. Формировались явные признаки недоверия к “руководящей и направляющей силе” общества, возникли сомнения в непогрешимости вождей. В это время медленно стал отступать страх перед возможностью применения незаконных репрессий и произвола. Общая атмосфера недовольства и нетерпимости привела ко все большему угасанию права партийных боссов и НКВД на вседозволенность и безнаказанность. Они стали терять твердую почву под ногами, непререкаемую уверенность в своем могуществе и встречать косые взгляды людей, преисполненные ненависти и презрения.

Осознанию правды об антинародном режиме и правомерности граждан в борьбе за восстановление справедливости и человеческого достоинства способствовали выступления различных партий и союзов за рубежом, в частности объединения эмигрантов, общества украинских, прибалтийских и кавказских националистов, национальных диаспор, религиозных общин независимо от конфессий, а также громкие разоблачения системы террора со стороны сбежавших за границу чекистов, деятелей культуры и науки. Их печатные материалы из-за “железного занавеса” проникали в страну и ходили по рукам. Несмотря на “глушители”, техническому совершенству которых могли позавидовать и на Западе, передачи радиостанций “Голос Америки” и “Би-Би-Си” слушали миллионы людей и глаза их все больше раскрывались. Шквал критики и упреков в необоснованном удержании значительной части населения в заключении, в отсутствии демократии и политических свобод в адрес правительства, дипломатических, торговых и других миссий за рубежом, не утихал, грозил всемирным осуждением тоталитарной системы и изоляцией страны от всего цивилизованного мира. Нарастало недовольство в театральных и литературных кругах против так называемого социалистического реализма, иначе говоря — против лжи и раболепного восхваления партии и вождей. Все это раскачивало и без того дырявый корабль коммунистической лагерной системы.

ЦК КПСС, Верховный Совет и прокуратура в последние несколько лет до XX съезда партии были завалены многими тысячами заявлений с требованиями пересмотра дел о репрессированных и восстановления их честного имени. Писали лагерники, ссыльные, выселенные и депортированные; писали отцы, матери, жены, дети и иные родственники расстрелянных и замученных в бесчисленных зонах ГУЛАГа; писали их родственники из-за границы; обращались с запросами о своих бывших арестованных работниках заводы, фабрики, институты.

В условиях нестабильного внутреннего и напряженного внешнего положения страны, нарастающего негодования народа, чреватого неминуемым взрывом и свержением скомпрометировавшей себя системы, Хрущев и его сторонники вынуждены были пойти на некоторую либерализацию власти. Путем ревизии деятельности сталинской политики, и прежде всего в вопросах применения репрессий, Хрущев пытался достичь крайне необходимых для него в то время целей: