Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

В своей анкете Харламов написал, что он жил в Бахчисарае и работал столяром. Поскольку в период войны работы не было, при советской власти он работал в городской милиции. С приходом Деникинских войск милиция стала государственной стражей, где он продолжал работать. Со второй половины ноября 1920 г. она снова стала именоваться милицией. Поработав в ней две недели, он уволился и устроился привратником в монастырь. Военный следователь особого отдела по Бахчисарайскому уезду Васильев 15 февраля 1921 г. составил заключение о том, что вина Харламова в службе стражником в период власти Белой армии доказана. По постановлению тройки особого отдела ВЧК при РВС 4-й армии от 15 февраля 1921 г. Харламов был расстрелян в этот же день 337 337 2Ї Там же, № 6445 фп. .

23. Цвеленьев Кирилл Сергеевич, 1882 г. р., уроженец Тульской губернии, житель Бахчисарая, помощник начальника городской милиции 34.

24. Швидченко Федор Никитович, 1891 г. р., уроженец с. Омбыш, Черниговской губернии, житель Бахчисарая, ул. Акгок-рак, 5 2s.

Очередь дошла и до исконных противников коммунистической идеологии — священнослужителей. Арест 13 февраля 1921 г. священника местной православной церкви Спано Ивана Лазаревича, 1874 г. р., уроженца Симферополя, всколыхнул, возмутил и вызвал негодование населения всей Бахчисарайской округи. Спано обвинялся в том, что он ходил в ревком и якобы угрожал председателю расправой за созыв председателем общих собраний жителей умышленно в дни религиозных праздников, из-за чего люди не имеют возможности в эти дни прийти в церковь. На допросе, проведенном следователем ЧК, Спано не отрицал своего посещения ревкома. Что касается угроз, то он действительно говорил председателю, что за это его покарает Господь. Сам он наказывать его не собирался ни в коем случае. Однако, по мнению чекистов, от “носителей непререкаемой истины”, не терпящих возражений и тех, кто сомневается в политике большевиков в отношении религии, да еще предрекает им наказание, исходит угроза советской власти, а потому обвинение священника в террористических намерениях является обоснованным.

В наше время такая логика рас-суждений вызвала бы неудержимый смех. Но тогда вся политика большевиков была построена на алогизме, ошибках, экспериментальных пробах, а часто на элементарной глупости и абсурде. Главное, чтобы такая политика приносила сиюминутную выгоду для удержания власти, продлевала бы время победного угара. Сам Ленин признавал, что многие вопросы становления советской власти решаются на авось. "...Мы многое делали и делаем ощупью, — говорил он, — но мы приобрели основной опыт”. В связи с такой политикой весь народ стал для Ленина подопытным материалом, вся страна — экспериментальным полигоном, а безрассудство и террор — методом ее управления. И прав был Вольтер, заявив, что “глупость, безрассудство и пороки повсюду доставляют государству часть его доходов .

Во всем Бахчисарайском регионе население живо обсуждало причины и обстоятельства ареста, осуждало этот небывалый, сколько они помнят, случай насилия над священником. В его защиту встали не только его сын Анатолий Спано и миряне — члены церковного совета В. X. Канаки и С. К. Канаки (Конаки), проявившие особую активность в деле опровержения надуманных обвинений и освобождения священника, но и многочисленные жители Бахчисарая и его окрестностей, в частности жители села Балти-Чокрак, где он также правил службу. В особый отдел ежедневно приходили толпы людей и требовали освобождения священника, его сына Анатолия Спано и обоих

Канаки, которые также были арестованы за активные действия в защиту Спано и соучастие в террористических намерениях. Бесконечным потоком направлялись коллективные ходатайства о прекращении преследования. В них эти лица характеризовались лишь с положительной стороны. Ходатайства почему-то назывались “приговорами”. Приведем одно из них:

* 1921 г. февраля 16 дня.

Мы нижеподписавшиеся Симферопольского уезда Богородне-Петровской волости дер. Базарчук — граждане, собрались сего числа на собрание в числе

50 душ, где обсуждали вопрос об аресте нашего священника Спано и сына его Анатолия...

Постановили: ходатайствовать перед советской властью об освобождении... 17.02.1921 г.*

Подобные ходатайства об освобождении поступили от жителей с. Балти-Чокрак — 65 подписей; с. Ула-Клы — 37 подписей; с. Балти-Чокрак — 78 подписей; с. Ула-Клы — 41 подпись; с. Ула-Клы — 34 подписи и др.

Сохранилось большое количество письменных отзывов населения о священнике и ходатайств о его освобождении, часто составленных жителями одного и того же населенного пункта, но с разными датами. Похоже, что жители села собирались по этому поводу каждый день и ежедневно приносили в особое отделение документы. В особое отделение поступил также официальный протокол общего собрания всего населения с. Тов-