Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

В отличие от восторженных стихов поэтов, очарованных ласковым морем, Евгений Баратынский еще в начале XIX века, как никто другой, передал в своих стихах всю глубину природного возмущения событиями земными:

"Чья неприязненная сила.

Чья своевольна рука

Сгустила в тучи облака

И на краю небес ненастье зародила?

Кто возмущения природы чин Горами влажными на землю гонит море?

Не тот ли злобный дух геенны властелин.

Что по вселенной разлил горе.

Что человека подчинил Желаньям, немощи, страстям и разрушению И на творенье ополчил Все силы, данные творенью?

Земля трепещет перед ним...” 280 280 Баратынский Е. Л. Полное собрание сочинений. — Л., 1989. — С. 122.

Во всех городах Крыма в то время прекратилась всякая общественная жизнь, обычная жизнь людей. В условиях невиданного террора, холода и голода даже обычная улыбка воспринималась как элемент далекого и безвозвратного прошлого. Безысходность и тревога овладели Ялтой.

Очевидец последствий чекистского разгрома в Ялте Константин Паустовский в своей “Повести о жизни” довольно зримо описал картину поверженного города в один из зимних вечеров 1921 г.: “Я долго всматривался в берега, отыскивая хотя бы жалкий, тлеющий свет, хотя бы язычок свечи, как свидетельство, что кто-то еще жив в этой пустынной стране. Но кроме мрака, быстро гасившего один за другим зубцы гор, ничего вокруг я не видел” 281 281 Паустовский К. Г. Повесть о жиз .

Все же, пытаясь что-то и кого-то увидеть, обнаружить какие-то признаки жизни в Ялте, где до войны он бывал неоднократно, Паустовский сошел с корабля “Пестель”, направлявшегося на Кавказ, и, едва разбирая дорогу, через мостик реки Учан-Су по Аутке, дошел до дома Чехова. Нигде ни души. Вокруг царила гнетущая, тревожная тишина, прерывающаяся хлопками редких выстрелов где-то на окраинах. Казалось, что вымер весь город, ставший жертвой пронесшегося над ним губительного смерча, а выстрелами добивают тех, кто случайно не попал в объятия смерти и остался еще жив.

Через несколько дней в Багреевку погнали очередную, но не последнюю группу людей.

По постановлению чрезвычайной тройки Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов от 10 декабря 1920 г. в составе председателя Удриса, членов Агафонова и Тольмаца в Ялте была расстреляна очередная группа солдат, офицеров и чиновников 282 282 ни. — М., 1968. — Т. 5. — С. 210. .

Список XXIX

1. Авдеев Иван Иванович, 1875 г. р., уроженец Петрограда, житель Ялты, ротмистр.

2. Алексеев Леонид Михайлович, 1871 г. р., уроженец г. Царское Село, Петроградской губернии, беженца, проживающего в Массандре.

3. Андреев Алексей Степанович, 1879 г. р., уроженец д. Малая Бекетовка, Мало-Корсунской волости, Корсунского уезда, Симбирской губернии, подпоручик, лечился в Ялте, в Ливадии.

4. Антипов Василий Николаевич (дата рождения не указана), уроженец Изюма, Харьковской губернии, художник, проживал по Исарскому шоссе, 33.

5. Асеев Арсений Константинович,

1891 г. р., уроженец Симферополя, житель Ялты, прапорщик, проживал по ул. Виноградная (ныне ул. Чехова), 7.

6. Балановский Семен Гаврилович, уроженец Канева, Киевской губернии, чиновник военного времени.

7. Баранов Даниил Иванович, 1889 г. р., уроженец Ростова, Донской области, стражник, учитель английского языка, учился в Англии.

8. Богомольный Сергей Александрович, 1841 г. р., уроженец Сквирского уезда, Киевской губернии, коллежский советник, в Ялте на отдыхе, проживал в пос. Яузлар, ул. Красного Креста (ныне ул. Халтурина), 3.

9. Богословский Александр Матвеевич {дата рождения не указана), уроженец и житель Ялты, Таврической губернии, сын священника, прапорщик, работал в управлении национального имущество.

10. Бражников Василий Григорьевич (дата рождения не указана), уроженец Ейска, Кубанской области, прапорщик, находился в Ялте на лечении в санатории Красного Креста № 10 в Ливадии.

В деле Бражникова имеется протокол, составленный 18 ноября 1920 г. политкомом санатория Коротковым со слов сестры милосердия Сумцовой. В протоколе, в частности, указано:

*... офицер Врангелевской армии оставлен белыми для шпионажа, убежденный монархист, был прислан из команды выздоравливающих, все время занимался пропагандой среди больных и служащих против советской власти, говоря, что власть хамов и разбойников погибнет от нашего меча, т. е. белого. Убеждал их, что в горах остались еще верные белым, с которыми он имеет связь и которые не сегодня-завтра придут на помощь ему и подымут восстание здесь, уничтожив гра-бителей-коммунистов. Все это распространял среди белых пленных, призывая к восстанию против советской власти. Дала настоящие показания сестра милосердия Сумцова, проживающая в санатории около 9-ти месяцев и хорошо его знающая.