Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

К материалам описанного выше дела был приобщен список на 44 человека, арестованных в последние дни перед намеченным расстрелом. Естественно, чекисты, действуя в спешке, обошлись в данном случае без заполнения анкет. В результате анкетных данных сохранилось крайне мало. Иногда вообще не указано общественное положение арестованного.

Sluma

272. Бо пи некий Игнат Иванович, полковник.

273. Вельский Михаил, писарь.

274. Богданов Александр Федорович, исправник.

275. Вашинек Михаил Александрович.

276. Ввалъярди Рафаил Иванович, подпоручик.

277. Власов Иосиф Иванович, работник угрозыска.

278. Воробьев Степан Федорович, казак.

279. Григорьев Александр Сергеевич.

280. Гуно Лука Захарович.

281. Даровский Евгений Иванович, полковник.

282. Ершов Данила Иванович, прапорщик.

283. Заруцкий Василий Константинович, городовой.

284. Зубенко Николай Данилович.

285. Иванов Николай Петрович, чиновник.

286. Ивашенко Савелий Иванович, чиновник.

287. Кирпатин Михоил Васильевич, адвокат.

288. Кирьенко Дмитрий Павлович.

289. Китунин Андрей Андреевич,

290. Колишенко Иван Иосифович, подпоручик.

291. Котовский Александр Николаевич, ка-питон.

292. Кумори Михаил Константинович, стражник.

293. Куртик Павел Кириллович.

294. Люкат Фридрих Иосифович, писарь.

295. Миков Василий Александрович, мировой судья.

296. Моман Никифор Андреевич, прапорщик.

297. Орлов Николай Иванович, поручик.

298. Островский Никопай Данилович.

299. Перфильев Василий Ивонович, чиновник.

300. Потапов Федор Иванович.

301. Прилуцкий Леонид Васильевич, капитан.

302. Романенко Павел Федорович, чиновник.

303. Сахноеский Василий Максимович, стражник.

304. Силич-Полянский Виктор Александрович.

305. Сниткин Ефим Павлович.

306. Степанов Александр Николаевич, полицейский.

307. Теодори Константин Георгиевич.

308. Удоденко Алексей Григорьевич, судебный пристав.

309. Фрелин Анатолий Иосифович, подпоручик.

310. Хомянин Михаил Яковлевич, прапорщик.

311. Циганов Борис Александрович, чиновник.

312. Циганов Ефим Александрович, чиновник.

313. Шальцов Степан Иванович, стражник.

314. Шляпов Владимир Иванович.

315. Яковлев Алексей Петрович, поручик.

Что же происходило во время расстрелов этой массы людей? Неужели ни у кого из красноармейцев не шевельнулось чувство жалости и сострадания к ним, молодым и старым, женщинам и солдатам, еще совсем мальчишкам? Скорее всего, нет. В их отравленных постоянной большевистской пропагандой о беспощадном истреблении “врагов трудового народа” душах преобладала лишь ненасытная жажда крови.

А как вели себя люди в свою последнюю минуту, с каким чувством они оставляли этот жестокий мир? Что было у каждого на душе и что заполняло их сознание перед неминуемой смертью, когда они видели пьяные, наглые и самодовольные физиономии палачей с красными звездами “освободителей” на островерхих башлыках? Вряд ли можно четко ответить на эти вопросы. Допустимо лишь предположить, что невероятный ужас овладел этими несчастными людьми, а вместе с ним пришло возмущение невиданным произволом. Каждый человек в свой последний миг от имени своих детей-сирот, родных и близких, знакомых и незнакомых, от имени предков и потомков обрушил на головы убийц и московских большевистских дирижеров смерти проклятия на все годы их презренного существования. Проклятия тому кровавому нашествию, что, как чума, расползлась по всей стране и теперь пришла в этот Богом хранимый благодатный край. Все свои боли и страдания, любовь и неприязнь, интересы, увлечения и заботы, знания и опыт, всю неповторимость своей личности и индивидуальный мир они взяли с собой в неведомую потустороннюю обитель. Они оставили живым разрывающую сердце память, “...и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем” 3. Для их близких и друзей закончилось обычное представление о величии человека, его священном праве на жизнь, неприкосновенность, реальную защиту его чести и достоинства. И если кто-то еще воспринимал кричащие лозунги большевиков о “народной власти”, несущей свободу, справедливость и законность, то в период дикого разгула террора эти надежды померкли. Люди уже знали о массовых убийствах, а потому страх не покидал их. Ни у кого

3Библия. Книга священного писания ветхого и нового завета. Книга Экклесисс-

та. _ М., 1988. — С. 623.

не было уверенности в завтрашнем дне, возможно, последнем для них на этой земле. В эти дни, казалось людям, сама природа возмущалась. Седыми стали кипарисы и самшит, а голые ветви персиковых и миндальных деревьев опустились к земле еще ниже и беспрерывно гнулись под остервенелым ветром. Бурлило и море, видя варварские деяния непрошеных гостей, и слезы тысяч сирот и вдов залили где-то просторы бывшей империи.