Пароль остается прежним

Около пяти часов утра темнота начала рассасываться. Стали заметны перистые облака, застывшие на бледноголубом небе, точно след от реактивного самолета.

Вместе с солнцем из-за песчаных барханов вырвался газик. Он стремительно приближался к заставе.

В машине сидел полковник Заозерный. Накинутый на плечи плащ с опущенным капюшоном делал его фигуру почти квадратной. У полковника было приятное, еще молодое лицо, без начальственной суровости. Над бровью вздулся бугорок.

С полковником приехал судебно-медицинский эксперт.

По дороге к реке Заозерный еще раз подробно расспросил Ярцева, при каких обстоятельствах был обнаружен труп. Он искал ответа на вопрос — почему вдруг утопленник оказался под плотом? Что это: несчастный случай, убийство, или, может быть, самоубийство?

Перед отъездом полковник приказал начальнику штаба связаться со всеми поселковыми и сельскими Советами, расположенными в пограничной полосе, чтобы установить не утонул ли кто-нибудь. Он знал, что в эту работу уже включились сотрудники Комитета Государственной Безопасности и органов милиции.

Газик пересек дозорную тропу и по сыпучему песку скатился к реке.

На катере заметили машину. Шарапов придирчиво осмотрел палубу.

«Молодец, Никита,— подумал он.— Хорошо надраил».

Газик остановился. Шарапов побежал докладывать. Он повторил то, что уже было известно полковнику и судебно-медицинскому эксперту. Кошевник тоже ничего добавить не мог.

Эксперт откинул брезент, сфотографировал утопленника со всех сторон и, попросив капитана Ярцева записать то, что будет говорить, склонился над трупом.

Начальник заставы достал из планшета несколько листов чистой бумаги. Приготовился писать.

Разглядывая камыши, стягивавшие руки неизвестного, эксперт высказал предположение, что петли их сделаны заранее.

Он действовал неторопливо. Осмотрев одежду неизвестного, продиктовал капитану:

— Качество прочное. Степень изношенности незначительная. С правой стороны рубашки на спине небольшой порез. Других примет нет.

Он тщательно осмотрел карманы, подкладку, швы, пуговицы и лишь после этого приступил к исследованию трупа.

Неизвестный был человеком правильного сложения, с развитыми и даже, как сказал эксперт, атлетическими мышцами. Полковник подумал, что такой парень легко мог распутать камыши.

Капитан записывал:

«Голова бритая. Кожа смуглая. Короткие черные усики. Второй и третий зубы слева на верхней челюсти с металлической коронкой. Рост сто семьдесят пять сантиметров».

Эксперт терпеливо пересчитал все родимые пятна на теле утопленника и подробно описал их. Все это могло пригодиться при установлении, его личности.

Особенно долго эксперт разглядывал кисти рук утопленника и, наконец, произнес:

— Он, несомненно, занимался физическим трудом, Об этом говорят мозоли, А вот пальцы длинные и кисти подвижные.— Эксперт протер очки.— С такими руками только на пианино играть.

На правой лопатке кожа была поцарапана. Небольшая продолговатая ссадина, вероятно, нанесена багром в тот момент, когда старшина Шарапов подцепил плот.

Эта ссадина никак не могла послужить причиной смерти. Тем не менее очень важно было определить, когда она нанесена: при жизни человека или после его смерти?

Эксперт задумался. Смерть наступила два часа назад, то есть, примерно, в то время, когда пограничный катер обнаружил плот. Однако бледность трупных пятен, гусиная кожа и так называемые «руки прачки» свидетельствовали о долгом пребывании утопленника в воде.

Эксперт нахмурился и еще раз внимательно исследовал полость рта утопленника.

— Подождем вскрытия,— сказал он, поднимаясь.

— У вас есть какие-нибудь предположения?— спросил полковник.

— Меня смущает сильно выраженное трупное окоченение,— уклончиво ответил эксперт.— Такое окоченение бывает при отравлении сильно действующими ядами.

— Может быть он разгрыз ампулу в тот момент, когда Шарапов задел его багром?— высказал предположение начальник заставы.

— Я не заметил следов в тканях рта,— ответил эксперт.— А такие следы должны были остаться.

— Ну что ж, подождем вскрытия,— согласился полковник.

Незадолго до начала событий на заставе капитана Ярцева с границы вернулся секретарь партийной комиссии отряда майор Серебренников. Он доложил о прибытии оперативному дежурному и, тяжело ступая, направился по длинному, узкому коридору в свой кабинет.