Пароль остается прежним

Горский, между тем, видел, что сейчас никак не может разделаться с «Буйволом» и Василием Васильевичем. Слишком много глаз следило за ним. Он решил отложить расправу. А пока тоже разыгрывал полное неведение. Он спросил у своих, якобы, новых знакомых:

— Кто вы?

— Мы — геологи,—ответил «Буйвол».

— А ружья зачем?

— Страсть, как люблю поохотиться!—не задумываясь, соврал «Буйвол».— Да и потом мы в таких местах бываем, что без этой штуки не обойтись,— он любовно погладил двухстволку.

Они просидели в чайхане до темноты. Тому так и не удалось больше поговорить с Юрием.

Между тем Юрий все чаще поглядывал на часы и все чаще спрашивал Горского:

— Мы скоро поедем, Анатолий Сергеевич?

— Скоро,— отвечал Горский.— Понимаешь, дружок, вот геологи — люди бывалые — говорят, что машины пойдут в Реги-равон не раньше девяти часов вечера.

«Геологи!—усмехнулся Том.— А что это за Реги-равон?»

Впрочем, не все ли равно: главное, скоро они будут еще дальше от Ленинабада.

Они ели и пили — все, кроме Юрия — водку. «Буйвол» — охотно, много и не пьянея. Василий Васильевич тоже много, но угрюмо и все больше расклеиваясь. Горский — сдержанно, равнодушно, как воду. «Зуб» повеселел и стал показывать Горскому свои золотые коронки. Жара отрицательно действовала на «Зуба». Раньше он так быстро не пьянел. Том выпил один раз — граммов пятьдесят — и решительно отодвинул стакан.

Когда зажглось электричество, «Буйвол» положил на стол волосатый кулак: пора!

— Бери чемодан. Юра,— сказал Горский, отсчитывая деньги. «Зуб» бросился к чемодану.

— Дайте, я понесу.

Том решительно отодвинул его:

— Сами обойдемся.

— Не шумите, детки,— прикрикнул «Буйвол».

Юрий засмеялся:

— Несите, пожалуйста, Пусть мне будет хуже.

Горский вышел из чайханы последним: он все еще надеялся найти выход из создавшегося положения.

Василий Стебеньков находился в том счастливом возрасте, когда человека безобидно называют то на «ты», то на «вы». Ему было двадцать три года.. Он обладал завидной шевелюрой, не то коричневыми, не то зеленоватыми веселыми глазами. Щеки у него шелушились и были похожи на недочищенный персик. Скулы слегка выпирали и постоянно находились в работе. Для этой цели у Василия Стебенькова всегда находились леденцы, или затвердевшая лепешка, или, в крайнем случае, семечки.

Он еще не совсем привык к своему «гражданскому» положению и ходил в галифе, в скрипучих яловых сапогах. Он с удовольствием носил бы и гимнастерку, но азиатское солнце твердо заявило ему свое — нет. Нет, так нет!— решил он, приобретая в Захмат-алинском универмаге синюю тенниску.

В прошлом году Стебеньков демобилизовался из армии. Служил он в артиллерийской части, водил тягач и получил права шофера второго класса. Когда пришла пора прощаться с однополчанами, Стебеньков знал, какую изберет специальность. Но вот куда ехать — он не знал. Три сестры Стебенькова жили в разных городах и каждая писала: не приедешь — обижусь.

Он гадал, кого же из них обидеть, а кого не обидеть, и принял неожиданное решение: послушался своего дружка Назима Ахмедова и поехал с ним в Захмат-али, где природа балует и люди хорошие, и жизнь дешевая.

Ну, положим, природа не слишком баловала. Правда, в самом Захмат-али шумели арыки и сады, но по дороге к границе, куда приходилось Стебенькову возить грузы, кроме песка и солнца, ничего не было. Хорошо, что в армии его научили и жару переносить, и ночи не спать.

А вот люди, точно, были хорошие. Вначале Стебеньков остановился у Ахмедовых. Отец Назима — персональный пенсионер — принял Василия в свой дом, как родного, и помог устроиться на автобазу.

Начальник автобазы, Алексей Матвеевич Юрьевский, тоже встретил паренька приветливо и посадил на ГАЗ-51, только что прибывший с завода.

Стебеньков был за это ему очень признателен и... влюбился в голубоглазую учительницу, оказавшуюся дочерью начальника автобазы.

Василий смутился и решил по возможности дольше скрывать от Алексея Матвеевича свои чувства. Но Алексей Матвеевич был отцом, и, как любящий отец, очень скоро заметил, что с дочерью творится неладное. Он посоветовался с женой и решил: дочь влюблена. В кого?

Алексей Матвеевич гадал, какой же такой парень нарушил покой его Людочки и вдруг узнал, что этот парень — их новый шофер Васька Стебеньков. То есть Василий Николаевич Стебеньков, демобилизованный солдат и, таким образом, человек вполне самостоятельный.