Анатолий Гончаров - Всякой тяжести имя - крест

Буксир подобрал троих, которые в момент затопления кормовых отсеков находились на мостике - одного живого и двух погибших. Семеро выбраться наверх не успели. Оставим пока вопрос, почему они не успели. Не стоит отвлекаться и на легко объяснимую ошибку пилота спасательного вертолета, поднятого в ту ночь по тревоге. Во-первых, он принял за К-159 другую подлодку, перегоном которой тогда же руководил командир дивизиона отстоя Эдуард Сигбатуллин. Во-вторых, на сигнал СОС в районе бедствия всплыла боевая АПЛ. Пилот увидел две нормально идущие субмарины и, чертыхаясь, вернулся на базу.

Суть обстоятельств, из которых сложилась трагедия, не в этом. Был ли внезапно налетевший шторм, выдвигаемый как основная причина трагедии? Был, отвечали те, кому поручено отвечать убедительно и без лишних подробностей. Но волнение три балла и ветер 15-20 метров в секунду - это еще не шторм, а самая обычная погода для прибрежной части Баренцева моря и тем более для Гремихи на закате лета. Ведь вторая лодка дошла до Полярного благополучно.

Не было шторма, и понтоны сорвало совсем по другой причине. Кормовые отсеки дырявой, как решето, лодки стало заливать еще до отрыва первых понтонов. Именно потому они и оторвались, что не могли удержать на плаву К-159, стремительно терявшую продольную устойчивость. Впрочем, не столь уж и стремительно.

С того момента, когда штаб флота отдал приказ покинуть тонущую субмарину, и до ее исчезновения под водой прошла 41 минута. Из отсеков никто не поднялся на мостик - не успели. Расскажите это кому-нибудь, даже и не подводнику, реакция будет предсказуемой: они что, пьяные были? Или домашние телевизоры в матрасы заворачивали, чтобы не побились? Ерунда, конечно. Ну а выбрались бы наверх - что тогда? Почему из троих, что там находились, двое тоже не смогли спастись, а третий, как уже сказано, выжил чудом?

Потеря продольной устойчивости подводной лодки не бывает мгновенной. Для АПЛ каждого класса существует определенный «угол заката». У К-159 «Кит» такой угол составлял 12 градусов. Водоизмещение - пять тысяч тонн. Пока зальет те или иные отсеки, пройдет времени достаточно, чтобы при трехбалльном волнении снять людей. Для того, собственно, и следует в кильватере спасательное судно. И только когда дифферент достигнет критического значения, то есть «угла заката», уход лодки под воду происходит мгновенно. Что и произошло с АПЛ К-159.

Министр обороны Сергей Иванов поставил весомую точку в конце всех комментариев: легкомыслие, извечная надежда на русское авось - на то, что пронесет. Кто после министра дерзнет сказать другое? Командующий Северным флотом адмирал Кравченко заикнуться не успел, как его сняли. «Авось» подхватили и понесли в массы недоумевающего народа. Такое объяснение доступно всем. Кроме, разумеется, профессионалов-подводников.

А чтобы и они не сомневались, министр Иванов с высоты своего положения раскрыл некоторые подробности, составившие в сумме упомянутое «авось». Оказывается, скорость при буксировке АПЛ К-159 составляла «два узла в час». Не в том вопрос, сколько надо, а в том, что у моряков, его слушавших, могли отвалиться уши. Не существует на флоте такого понятия - «два узла в час». Дальше можно было не слушать министра. Еще оказывается, что, по инструкции лодку обязаны вести два буксира. Это верно, по инструкции так. Тут министр четко обнажил несоответствие. И вот вам пожалуйста: потащили одним, «по-автомобильному», полагая, что пронесет. Авось да небось - не пронесло. Все. Может, он и неплохой мужик, но прежде чем комментировать происходившее в Баренцевом море в ночь на 30 августа, следовало бы самому уяснить, что там происходило и почему нарушили инструкцию, утвердив проводку К-159 одним буксиром. Правда, будь их хоть бы и три, исход, вероятно, был бы таким же. Двенадцать предыдущих АПЛ тоже тащили одним буксиром, потому что в Гремихе их всего два, и в ту ночь оба были задействованы. Из Москвы торопили штаб Северного флота: пришли деньги на утилизацию АПЛ, надо успеть отбуксировать их на разделку и выгрузку реакторной зоны, иначе затеряются на неведомых путях. 800 тысяч долларов иностранной помощи.

Так и получилось: то за десять лет, ни одной лодки не запрягали, то за один год сразу двенадцать. Е-159 ушла последней, тринадцатой. И тащили их все «по-автомобильному», не сетуя на судьбу, а только радуясь тому, что черед и случай совпали, обещая неслыханную удачу. Лимита этих удач на тринадцатого «Кита» не хватило. Зато морякам хватало времени, чтобы спастись. Про это министр Иванов не упомянул. Почему?