Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

Второй удар нанесла приватизация промышленных предприятий. В 1990-е гг. страна пережила деиндустриализацию, а рабочий класс, соответственно, деклассирование. В короткий срок контингент рабочих России лишился статуса и сократился вдвое.

Была прекращена общественная деятельность рабочих как трудового коллектива — были ликвидированы его полномочия в участии в управлении предприятием. Социологи пишут: «Произошло практически полное отчуждение рабочих от участия в управлении на уровне предприятий, выключение из общественно-политической жизни в масштабах общества… Российские работодатели демонстрировали буквально иррациональную нетерпимость к участию рабочих в управлении. Происходит “разрушение статуса социальной группы”».

Был полностью разрушен «актив» рабочих — «кадровые рабочие», составлявшие рабочую элиту предприятия. Они были группой, представляющей рабочих в обществе и государстве, хранительницей социальных и культурных норм. В 1990 г. в России из общей численности рабочих высококвалифицированных было 38 %, а в 2007-м — всего лишь 5 % (для сравнения, в США этот показатель составлял 47 %).

В настоящее время «рабочий класс» существует лишь латентно, не представляя собой социальную и политическую силу. Рабочие вновь стали группой-в-себе. порознь они в России есть, а общность — демонтирована.

Процессы дезинтеграции других общностей (крестьян, интеллигенции, офицерства и др.), в принципе, протекали сходным образом. Коротко отметим изменения в трех больших общностях.

Крестьянство

Судьба его, в принципе, схожа с судьбой рабочего класса, хотя во многих отношениях тяжелее. В 2008 г. член Совета Федерации РФ С. Лисовский сказал: «Мы за 15 лет уничтожили работоспособное население на селе». Надо же вдуматься в эти слова! Уничтожили…

О.А. Кармадонов пишет: «В худшей [чем рабочие] ситуации оказались крестьяне. В 1984 году группа занимала в медийном дискурсе “АиФ” 11 и 13 % по объему и частоте упоминания соответственно. После повышения обоих распределений до 16 и 14 % соответственно в 1989 году, что было связано с надеждами на развитие фермерских хозяйств и спорами о приватизации земли, показатели не поднимались выше 4 % (2001), а в 2008 году составили менее 0,3 % по обоим критериям… Крестьяне, как и рабочие, вытеснены в социальную тень и характеризуются негативными символическими образами».

За годы реформы Россия утратила 7 млн организованных в колхозы и совхозы квалифицированных работников сельского хозяйства. Их осталось 1,9 млн, и еще 0,3 млн фермеров. И темп сокращения этой общности не снижается.

Реформа превратила село в огромную депрессивную зону с глубокой архаизацией хозяйства и быта — оно «отступило на подворья». Между современным индустриальным аграрным производством и архаичным подворьем — не только экономическая, но и культурная пропасть. Она травмировала массовое сознание. Три четверти сельскохозяйственных работ выполняется сейчас ручным и конно-ручным способом.

В работе социологов 2007 г. сказано о 1990-х гг.: «Почти у половины аграрного населения доход был в пределах 5-27 % от величины прожиточного минимума. В 2001-2007 годах он несколько вырос, но у 4/ 5все еще ниже уровня прожиточного минимума».

Катастрофа крестьянства усугубляется той социал-дарвинистской трактовкой, которую ей дают идеологи реформы. Новые латифундисты в отношениях с бывшими колхозниками проявляют неожиданные наглость и хамство.

Фермеры выделились из общности крестьян и заняли особую социокультурную нишу. Они были сельской элитой, образованным составом сельского населения. Они были и активной группой, представлявшей российское крестьянство на общественной арене. 34,2 тыс. фермеров имеют высшее профессиональное образование, 4,8 тыс. — незаконченное высшее образование, а 46,6 тыс. — среднее специальное. Изъятие из общности крестьян такого числа специалистов и превращение их в мелких хозяев на клочке земли — удар по социальной структуре деревне. Крестьяне лишились представительства и голоса.

Интеллигенция

Переживает дезинтеграцию интеллигенция — системообразующая для России общность. Она замещается «средним классом», новым социокультурным типом с «полугуманитарным» образованием, без жестких профессиональных рамок. Социологи пишут: «Ситуация сложилась таким образом, что мы “потеряли” средний класс интеллектуалов и интеллигенции (так называемый новый средний класс) и получили средний класс предпринимателей (старый средний класс)».