Хантер Томпсон - Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

— Чью кампанию? — спросил он.

— Мою, — ответил я.

Он взглянул на меня и улыбнулся.

— Ну, будь я проклят! Так вы собираетесь стать сенатором, да? — усмехнулся он. — Вы не думали о том, что вам может захотеться нанять частного пилота?

Я пожал плечами.

— Почему бы и нет? Но вам придется обсудить это с Фрэнком. Он займется этим делом, после того как немного проспится.

Теперь мы кружили над Таймс-сквер, лежа на крыле и глядя прямо вниз на здание New York Times . Пилот, казалось, задумался.

— Фрэнк? — спросил он. — Фрэнк Манкевич ? Я видел это имя в списке пассажиров. Разве не он занимался этой проклятой кампанией Макговерна ?

Я колебался и потянулся назад, чтобы достать еще одну бутылку пива из сумки, когда мы накренились влево и полетели вокруг Эмпайр-стейт-билдинг.

— Да, — выдавил я наконец. — Фрэнк был политическим директором Макговерна.

Он помолчал мгновение, затем медленно повернулся, чтобы снова посмотреть на меня.

— И теперь вы хотите, чтобы Манкевич запустил вашу кампанию?

Я нервно рассмеялся. Слышал ли это Фрэнк? В сознании ли он? Может ли услышать нас — под рев двигателей и визг своих собственных нервных окончаний?

Внезапный взрыв шума по радио оборвал наш разговор. Это был голос диспетчера Ла Гуардии, который требовал от нас немедленно вернуться в режим посадки. Мы круто заложили вправо над Бруклином, затем влево и вниз к частной взлетно-посадочной полосе перед небольшим желтым терминалом Butler Aviation, до боли знакомого всем тем, кто прошлой осенью хоть раз в ходе избирательной кампании летал на самолете Макговерна.

У нас оставалось около четырех минут, чтобы попасть на восточный рейс в Эвансвилл, который вылетал из главного терминала, находившегося в полутора километрах от нас… Но наш пилот по рации вызвал такси, и оно ждало нас на взлетной полосе.

Эдакое моментальное обслуживание, которое после года участия в президентской гонке вы воспринимаете как нечто само собой разумеющееся. Но стоимость всего этого — арендованных самолетов, частных автомобилей, полицейского сопровождения и небольшой армии доверенных лиц и охранников Секретной службы, расчищающих для вас путь, — составляет около 5000 долларов в день, что очень приятно, пока это продолжается, но на следующий день после закрытия избирательных участков вы вдруг понимаете, почему Золушка никогда не оставалась после полуночи.

Сам Макговерн не был так расстроен этой внезапной утратой привилегий, как некоторые из его сотрудников и журналистов, которые сопровождали его по всей стране в течение прошедшего года. В случае Манкевича это заняло почти два года, и теперь — через месяц после выборов — он с трудом привыкает к суровым условиям общественного транспорта. Мы ехали из Нью-Хейвена в Оуэнсборо, штат Кентукки, где он должен был объяснить значение выборов и катастрофического поражения Макговерна толпе подавленных местных либералов в колледже Кентукки Уэсли. Ранее в тот же день Фрэнк и я участвовали в дискуссии на тему «Роль средств массовой информации в кампании». В тот момент, когда Йельская тусовка закончилась, мы бросились из зала к ожидавшему нас автомобилю. Вместо того чтобы попытаться справиться со сложностями перемещения на коммерческих авиалайнерах, Манкевич настаивал на том, чтобы зафрахтовать «Бичкрафт». У меня не было особых причин лететь с ним в Оуэнсборо, но я решил, что это хорошая возможность в первый раз со дня выборов провести несколько часов за серьезным разговором и обсудить, как получилось, что Макговерн потерпел столь сокрушительное поражение, какого ни он, ни кто-либо из его сотрудников не ожидали.