Хантер Томпсон - Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

Ред .: Билл Догерти говорил это? В Майами?

ХСТ : Да, но я не стал это печатать. Стернз и я были на пляже и пили пиво, когда Билл увидел нас… Он просто подошел и сел рядом, не понимая, что мой магнитофон включен на запись, поэтому я решил, что будет несправедливо использовать все, что он говорил в тот день… Я убрал эти откровения из расшифровки записи.

Ред .: Очень жаль, но давайте вернемся к тому, что произошло, когда история Иглтона была обнародована. Кто хотел скинуть его с борта?

ХСТ : Манкевич не хотел даже, чтобы тот приезжал в Южную Дакоту, он хотел выкинуть его из связки в ту же минуту, как услышал об этом — об электрошоковой терапии.

Ред .: Манкевич хотел немедленно выкинуть Иглтона? А Макговерн сказал: «Нет»?

ХСТ : Макговерн не был уверен.

Ред .: Так вы говорите, что Манкевич плохо справился с этой ситуацией?

ХСТ : Ну, вы не можете обвинять в этом Фрэнка. Манкевич не мог выкинуть его, а Макговерн мог. И Гэри Харту сначала казалось, что они должны разрулить эту ситуацию или, по крайней мере, попытаться разрулить. Поэтому и прозвучали эти «1000 процентов»… Давайте поддержим его… Они не могли поддержать его на 99 процентов или на 84 процента… Они должны были поддержать его на 1000 процентов… или на миллион процентов, или как-то так… Другими словами, они должны были поддержать его или дать ему пинка под зад.

Ред .: И они закончили тем, что на самом деле не сделали ни того ни другого.

ХСТ : Правильно, и такие промахи они совершали на всем протяжении кампании. Так произошло и с благосостоянием, схемой по 1000 долларов на каждого человека; это произошло и с поездкой Сэлинджера в Париж на переговоры с Вьетконгом.

Ред .: А Сэлинджер отправился в Ханой или поехал в Париж?

ХСТ : В Париж.

Ред .: Вести переговоры с представителями Вьетконга? Чтобы заключить какую-то сделку?

ХСТ : Не совсем, чтобы заключить сделку, но установить контакт… Макговерн попросил его об этом, а потом это отрицал.

Ред .: Я понимаю. Макговерн послал Сэлинджера в Париж, а затем отрицал это.

ХСТ : Нет, он не посылал его, он попросил его поехать — Пьер собирался в Париж в любом случае, он живет там. Так что Макговерн попросил его посмотреть, что можно сделать для освобождения некоторых военнопленных.

Ред .: Иными словами, население воспринимало Макговерна искаженно, но вы думаете, что причина этого была в нем самом.

ХСТ : Я думаю, что причиной была его нерешительность . Во время каждого кризиса по ходу кампании Макговерн выглядел — и воспринимался — очень нерешительным… В сложные периоды.

Ред .: Сложные периоды?

ХСТ : Ну, в тревожные моменты. Выбор замены Иглтона стал одним из самых крутых провалов в истории политики. Он звонил Хамфри и Маски и публично предлагал им этот пост, а затем отказывался от своего предложения… Он также предложил его Хамфри на съезде… Я никогда не мог этого понять.

Ред .: Он предложил его Хамфри, прежде чем Иглтону?

ХСТ : Да. Неофициально. Как символ примирения.

Ред .: Неофициально, как символ… Очень тонко, да?

ХСТ : И Хамфри отказал ему неофициально. Хамфри был зол на съезде.

Ред .: Так в течение всей кампании Макговерна прослеживались эти тревожные тенденции, которые общественностью воспринимаются как нерешительность.

ХСТ : Это и была нерешительность.

Ред .: Но тем не менее вы считаете, что Иглтон был действительно куда большим злодеем, чем представляла себе общественность?

ХСТ : Совершенно верно.

Ред .: Давайте вернемся к самолету… Последнее, что я помню, было то, что с пилота сорвали одежду, и вы приземлились в… Где это было? Вы вернулись в Су-Фолс?

ХСТ : В Сакраменто.

Ред .: Сакраменто?

ХСТ : Это было воспоминание.

Ред .: Ну, давайте сосредоточимся на Су-Фолсе. «Зоопарк» и «Королева Дакоты» приземляются в Су-Фолсе, и все это происходит в ночь перед выборами… Вы говорили, что настрой у всех был реалистичный, большинство ключевых фигур в штабе Макговерна в тот момент уже знали, что у него не было никаких шансов.

ХСТ : На обоих самолетах все знали, что должно было произойти. Масштабы поражения стали настоящим потрясением, но никто и не думал, что Макговерн победит. Об этом не было и речи. И по этой причине, я думаю, на «Зоопарке» и царила атмосфера легкой истерии. Вероятно, то же самое было бы и на другом самолете, если бы там не находился Макговерн. Но из уважения к кандидату, его жене, его семье, его близким друзьям, у всех этих людей настроение было… Ну, это было своего рода мирное признание поражения.