Сергей Переслегин: Военная «Концепция-2020» Хочешь мира?

От редакции ."Концепция долгосрочного стратегического развития России до 2020 года", разработанная МЭРТом, предполагается как основной программный документ, по которому государство Российская Федерация будет планировать социально-экономическую политику. Документ предполагает решение ряда ключевых вопросов: увеличение ВВП на душу населения, решение жилищной проблемы, стабилизацию численности населения и увеличение продолжительности жизни. Решение этих проблем может лечь в основание ряда отраслевых реформ, необходимость которых, как кажется, назрела. Одной из таких реформ является реформа военная, которая, в широком горизонте, должна включать в себя как собственно реформу военного дела в стране, так и модернизацию ВПК и социально-бытовых структур, обеспечивающих ее жизнедеятельность и боеготовность.

К сожалению, даже никаких контуров такой широкомасштабной реформы «Концепция-2020» не обозначает. "Русский журнал" предлагает обсудить принципы, границы и сроки такой реформы, исходя из наличных и будущих вызовов, которые вовне и внутри страны предъявляются и будут предъявлены Российской армии.

Всякий раз, когда мне приходится писать о перспективах военной реформы в России (а это происходит более или менее регулярно), я испытываю ощущение полной беспомощности и глубокого сожаления. Понятно, что и в какой последовательности надо делать, но понятно также, что делать этого никто не будет.

Начнем с очевидного:

· Россия обладает значительными запасами дефицитных ресурсов, как индустриальных (углеводороды, черные и цветные металлы, лес), так и постиндустриальных (пресная вода, свободное пространство, человеческий капитал). Права России на эти ресурсы неочевидны, поскольку Российская Федерация представляет собой классическую империю, построенную завоеваниями. Эти права уже подвергаются сомнению со стороны международного сообщества — по крайней мере, в отношении Сибири и Дальнего Востока. · Российское население недостаточно велико для того, чтобы надежно контролировать территорию страны, к тому же пассионарность этого населения недостаточна. · Транспортная связность России низка, что в сочетании с национальной неоднородностью страны создает предпосылки к различным сепаратистским движениям. Такие движения могут получить политическую, экономическую и военную помощь из-за рубежа, что, в свою очередь, чревато распадом страны по югославскому сценарию. Конечно, сегодня такое развитие событий выглядит маловероятным, но столь же нереальным представлялся в 1980 году распад СССР или Югославии. · Россия конкурирует в экономическом и проектном пространстве с ведущими мировыми державами: США, Европейским союзом, Японией. Интересы России и этих стран сталкиваются также в геополитической области — в частности, в пространстве СНГ. · К России имеются территориальные претензии со стороны Японии, Китая, Европейского союза (Латвии). Остроконфликтный характер носят отношения России с Грузией и отчасти с Украиной.

Все это означает, что мощные, конкурентоспособные вооруженные силы являются для страны отнюдь не роскошью, но условием выживания.

Вооруженные силы — это люди, техника, организационные структуры, военная доктрина.

Реформа вооруженных сил подразумевает «апгрейт» всех составляющих военной машины.

Такая реформа не может производиться "в безвоздушном пространстве". Вооруженные силы — это прежде всего орудие войны, а уже потом "гарант мира". Война же, по К.Клаузевицу, есть "продолжение политики иными, а именно насильственными средствами". Следовательно, политическое руководство должно поставить «рамки» военной реформе, указав, к какому типу войны и с каким противником армия должна быть готова в первую очередь . Понятно, что для ракетно-ядерного конфликта с Соединенными Штатами нужна одна армия, для войны в Европе — другая, для борьбы с чеченским сепаратизмом — третья, для вмешательства в конфликт Грузии и Абхазии — четвертая, а для антитеррористических операций — пятая. Кроме того, нужно всегда удерживать в памяти возможность локальной войны на Дальнем Востоке (по образцу 1904–1905 годов), где пространство перенасыщено взаимными территориальными претензиями, а границы являются памятниками предыдущим военным конфликтам. В дополнение ко всему косовская авантюра ЕС привела к фактической денонсации системы договоров, регулирующих европейские границы, так что теперь «неожиданности» возможны не только на Востоке, но и на Западе.