Юрий Низовцев - Свобода, жизнь и сознание.

Бергсон совершенно верно определил принадлежность свободы сознанию, но не смог определить ее истинное предназначение. У него на первый план выходит творческий человек-личность, постигающий жизнь через интуицию, вырастающую из непосредственного жизненного инстинкта и поэтому способную постичь жизнь в ее глубинных проявлениях, в свободном потоке изменений, в длительности.

Тут у Бергсона проявляется сразу несколько ошибок.

Способность к творчеству, в чем выражается свобода, связывается Бергсоном с иррациональной интуицией, которая дана лишь избранным.

Жизненные инстинкты, из которых вырастает интуиция, отношения к сознанию не имеют, а определяются животной природой человека.

Свобода – не факт сознания, а состояние сознания, имеющее определенные характеристики, на одну из которых правильно указал Бергсон, а именно: стремление. Однако первичным признаком сознания является не стремления, а неудовлетворенность сознания собой, из которого уже и вырастает стремление, или порыв. Свобода как состояние сознания характеризуется еще и созидательно-разрушительными свойствами, проявляющимися во взаимодействии как с внешними факторами, так и внутренними факторами сознания, а также инстинктивно-чувственными, природными, животными свойствами человека.

Сознание – не компьютер-интеллект и не инстинкт, из которого, по Бергсону, развивается интуиция. Сознание неразделимо на части, но оно временно представляет собой не цельную душу а смесь живого-животного и сознательно-разумного. Поэтому в нем смешано все природное, бессознательное и сознающее. Именно поэтому человек, зная, что он делает глупость, все равно ее делает, например, под соответствующее настроение.

Свобода как состояние любого сознания дана всем, а не только избранным. Поэтому любой человек способен к творчеству и интуиция тут не причем. Дело не в интуиции, а работе сознание как единого целого. Перевес в сознательной деятельности у различных людей, в зависимости от уровня развития конкретного сознания может быть как в сторону интеллектуальной, так и в сторону чувственной сторон деятельности, что явно проявляется соответственно у ученых и художников. Творчество, как таковое, возможно где угодно, поскольку оно есть преобразование известного в новое, что проявляется в рационализации, так и выявлении новых свойств, сочетаний различных предметов и явлений, что может быть и обувщика, и у парфюмера, и у булочника.

Что касается интуиции, то проявление неведомых ранее связей, образов, отношений может быть лишь при усиленной подготовке сознания к соответствующему процессу в виде изучения предыстории вопроса, различных подходов к нему, попыток проникновения в суть изучаемого процесса. Только тогда, а не с первого раза, что-то получится. Иногда для этого требуется целая жизнь. Вопрос только в предмете рассмотрения, в уровне сознания человека, в свойствах его природного характера, например, в настойчивости, решительности, трудолюбии, тех или иных способностях, навыках. Кажущаяся внезапность озарения на самом деле опирается, возможно, на далекую по времени предшествующую соответствующую работу сознания – на пустом месте ничего не вырастает, кроме сорняков. Интуиция на самом деле есть как бы моментальное схватывание целого образа искомого, тогда как до этого в сознании были только его разрозненные части, и толчком к «срастанию» мертвых частей в живой, новый образ может быть только освобождение соответствующей части сознания от всех стереотипов, в свободную нишу которого ложатся и прилегают к друг другу в новой форме все кажущиеся до того несвязанные факты, чувства и соображения.

Даже гений без подобного процесса невозможен, но, в отличие от обычных интуитивных находок, в его сознании дополнительно происходит своего рода резонанс найденного им внешнего и созревшего внутреннего в виду поставленной цели при определенном настроении и подготовке. В результате, глубинные, чудовищной силы и выразительности образы, схемы, фантазии, которых он желает, но которых в его сознании нет, уже не из сознания как верхнего слоя души, а изнутри самой души, могут прорваться в этот момент его жизни через блокировку, отсекающую душу от ее внешнего проявления – сознания, Богатство любой души, прошедшей через многие жизни, и связанной с другими душами неизмеримо по сравнению с любым человеческим сознанием. Но даже у гениев такие прорывы бывают редко, что и видно по их неравноценному творчеству.