Коллектив авторов - Российское государство - вчера, сегодня, завтра

Плохо ли это?

Ответ не очевиден.

Современный демократический выборный парламентаризм – одна из худших систем власти, когда-либо придуманных человечеством. Если бы он в России работал на полную катушку, мы бы до сих пор сидели в болоте имени Бориса Николаевича. Демократический парламентаризм обеспечивает абсолютную власть богатых людей. Поскольку перед урной Иван Иванович Иванов должен выбрать одного из двух и более совершенно незнакомых ему персон, чаще всего в равной степени антипатичных, он опирается на информацию СМИ. Поэтому побеждает тот, кто покупает СМИ и готов материально обеспечить «долгое позирование» перед камерами, т. е. чрезвычайно дорогостоящую выборную кампанию претендента. Вот и весь сказ.

Нынешнее политическое устройство вводит как главный фактор работы всей системы «административный ресурс». А значит, политическая власть не распределяется по многим рабочим органам системы и не делится между силами, контролирующими медиасферу. Она вся сконцентрирована на самом верху и является прерогативой крайне узкого круга лиц: «царь», его приближенные и небольшая группа избранных экспертов. Захват контроля над указанной группой означает либо размещение на этом пятачке чистых ландскнехтов с несколькими «офицерами связи» во главе (современный вариант), либо людей со строго определенными убеждениями: эти сами будут делать все, что нужно.

Следовательно, позиция центральной власти не особенно прочна. И она может быть сокрушена незначительным по масштабу верхушечным переворотом. Несколько сотен бойцов и несколько десятков специалистов способны справиться с задачей силовой смены правящей элиты; новая устойчивая олигархическая группировка способна решить эту проблему одними финансовыми методами (не считая полудюжины «случайных» смертей).

В этих условиях начинают в гораздо большей степени «играть» не «политтехнологические», а «социологические» факторы. Центральная фигура и ее приближенные могут столкнуться с необходимостью массовой поддержки – такой, какая была у Путина в первые два года первого срока. И, следовательно, потребуется реально удовлетворять чаяния весьма широких секторов населения, уважительно относиться к базовым ценностям большинства. Иными словами, принять политический курс, способный создать у подножия трона круг «сил обороны». Как медийных, так и политических. Это единственный способ придать власти прочность в нынешних условиях.

Что в подобной ситуации составляет платформу русского консерватизма?

Русский консерватизм означает прежде всего полное и безоговорочное расставание с проектами «единого человечества», «мирового правительства» и им подобными. Он по сути своей – снятие глобализма с повестки дня. Вариант универсализации православия и русской культуры как базовых ценностей для всего человечества, кажется, никто пока всерьез не предлагал, а прочие варианты глобализации заинтересовать русского консерватора не способны в принципе.

Русский консерватизм видит в России, во-первых, территорию самостоятельной цивилизации, новые формы которой сейчас еще пребывают в стадии генезиса; во-вторых, пространство Империи. Под словом «Империя» понимается мультиэтничное государство с ярко выраженным иерархическим устройством, достаточно крупное по территории и мощное в политическом, экономическом, военном и демографическом отношении, чтобы претендовать на ведущую роль в регионе. Государство с развитой системой внутренних силовых структур, с центром, который вырабатывает доминирующую идеологию и устанавливает определенный порядок в ряде вопросов администрирования (транспорт, финансы, суд, важнейшие законы), обязательный и равный для всех провинций. При этом стратегическая деятельность центра опирается на господствующую культуру, являющуюся плодом исторического творчества «несущей нации». В случае России таковой является русская православная культура.

Чтобы оказаться в стратегическом центре, необходимо принадлежать полю господствующей культуры, но не обязательно быть представителем этноса, ее выработавшего. Иными словами, правящую элиту России должны составлять русские по культуре, при этом не обязательно русские по крови. Их конфессионально-культурная принадлежность должна быть прочной, очевидной. Русский консерватор стремится к полной политической, экономической и культурной независимости России, что в ситуации перехода к развитым формам Русской Православной цивилизации может вылиться в умеренный изоляционизм. Он считает главными приоритетами государственной политики придание первенствующего статуса православию, русской культуре, русскому предпринимательству, а также целому ряду программ по нормализации демографии коренных народов страны и реконструкции отечественной промышленности, технологической сферы, вооруженных сил. Он готов в случае необходимости перейти к мобилизационным средствам развития и пойти на значительное сокращение «прав человека» в их евроамериканском понимании.