Мария Видясова - Алжир у трёх дорог

Политическое лидерство переходило к Движению за торжество демократических свобод (ДТДС) [119], основанное в ноябре 1946 г. Мессали Xаджем на базе довоенной Партии алжирского народа. Однако и он, возвратившись на родину в октябре 1946 г. [120], нашел в ПАН подросших «молодых львов» и не смог удержать ДТДС от развала. Летом 1954 г. Движение за торжество демократических свобод раскололось на две фракции: «мессалистов» и «централистов», т. е. сторонников Мессали Хаджа и сторонников ЦК ДТДС, соответственно. Кипевшая и раньше между ними жестокая борьба «фактически парализовала главную силу алжирского национально-освободительного движения» [121].

Наиболее действенной оказалась подпольная Специальная организация (OS/ОС), «второе дно» Партии алжирского народа и, соответственно, ДСАМ, занимавшаяся террористической деятельностью; из нее-то и вырастет авангард восстания.

Национальное собрание Франции долго обсуждало этот «статут» и, наконец, 20 сентября 1947 г. приняло один из четырех предложенных вариантов. Согласно ему, признавалась автономия Алжира в рамках Французского союза на правах ассоциированного члена, причем законодательная власть в этой стране делегировалась парламенту, избираемому всеобщим голосованием [122]. Оно прошло в апреле 1948 г. двумя турами, а результаты его были грубо сфальсифицированы. В итоге избранными оказались всего 18 алжирцев: 9 представителей ДТДС, 8 – ДСАМ и один – АКП [123].

Поражение французской армии в Индокитае (битва при Дьенбьенфу, 7 мая 1954 г.) подхлестнула энтузиазм алжирских мятежников. Там многонациональный французский экспедиционный корпус, в котором звучала многоязыкая речь и мелькали белые, черные, смуглые, желтые лица, был разбит в его же укрепрайоне силами Вьетминя. Летом того же года были заключены Женевские соглашения [125], согласно которым Франция ушла из Индокитая, и теперь, по мнению алжирских революционеров, должна была наступить очередь Магриба. Даже Фархат Аббас счел, что необходимо вооруженное восстание.

Его готовили заговорщики во главе с Ахмедом Бен Беллой (1919–2012) – одним из основателей ФНО, созданного 26 октября 1954 г. Он родился в городке Марния близ границы с Марокко, в семье крестьянина-середняка. У его отца было 30 га земли, но плохой, неорошаемой; семью выручала мелкая торговля в городе [126]. Посещал школу-лицей в Тлемсене; во время Второй мировой войны служил во французской армии помощником ротного старшины и удостоился боевых наград. После демобилизации в 1945 г. был избран муниципальным советником Марнии, но вступил в стычку при защите своей фермы от агента французских властей, ранил его и ушел в подполье. Вступил в Партию алжирского народа и в ОС. В марте 1950 г. был арестован, через два года бежал из тюрьмы в г. Блида и в 1953 г. после «крюка» во Францию объявился в Каире. Призыв Бен Беллы к алжирцам начать восстание против колонизаторов как раз и передало 1 ноября 1954 г. каирское радио.

Женевская конференция 1954 года. Слева в первом ряду министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Источник: официальные фотографии, розданные участникам конференции

Видимо, начало алжирского восстания было не случайно приурочено ко Дню всех святых, который по церковному календарю католиков приходится на первый день ноября и является во Франции – для верующих и неверующих – традиционным днем посещения кладбищ. Воззвание повстанцев словно говорило алжиро-европейцам: «чемодан, вокзал, пароход – или гроб» (надпись, часто мелькавшая в Алжире на заборах европейских особняков или на стенах их домов).

Вместе с тем пробил колокол по многим простым алжирцам. Обочины дорог Ореса, первого очага восстания, были утыканы кольями с отрезанными головами «коллаборационистов» или тех, кто водил дружбу с французами, например с сельским фельдшером или учителем. Впрочем, так было и в других местах, например возле Филиппвиля.